Женщины в эпоху Крестовых походов

Майорова Елена Ивановна

Политика императора Фридриха I теперь строилась не на силе, как это бывало прежде, а преимущественно на хитрости. Было время, когда он предлагал Гийому I заключить родственный союз — женить сына на одной из его дочерей. Этот проект был отвергнут сицилийцами. Теперь же точкой соприкосновения обоих монархов послужил интерес к завоеваниям в Святой земле и в Византии. Старые враги открыли для себя возможности не только плодотворного сотрудничества, но и родства. Зимой 1185/84 г. императорский посол прибыл в Палермо с предложением брачного союза старшего сына Фридриха Барбароссы Генриха и тетки сицилийского короля Констанцы.

Фридрих говаривал, что Италия — как угорь, которого можно удержать, только если одновременно схватить

за голову и за хвост. Голова, Центральная Италия, была у него в руках, и он надеялся, что, женившись на Констанце, его сын зажмет в руках еще и хвост — Южную Италию. Дипломатии Барбароссы удалось установить настолько прочные связи с враждебными дотоле норманнами, что этот брак стал возможным.

Тем не менее большинство советников Гийома II резко отвергли идею такого союза — ведь у короля не было детей от Жанны Английской, на которой он женился в 1177 г. Следовательно, муж Констанцы, принц из дома Штауфенов, мог получить права на сицилийскую корону и основать новую династию. Немцев в стране ненавидели, и даже предположение о правителе-германце вызывало ярость темпераментных островитян.

Однако другие вельможи считали, что если наследники так и не появятся, возможна гражданская война между Констанцой и незаконным или боковым потомством Роже II или Гийома I, что пагубно скажется на судьбах государства.

Как отмечают многие хронисты, Констанца, посмертная дочь великого Рожера II от его последнего брака с Елизаветой де Ретель, не стремилась к власти и вела уединенный образ жизни, не участвуя в светских развлечениях. Утверждали, что она обосновалась в монастыре и даже приняла постриг, хотя никаких доказательств этого не имеется. «Дух Констанцы жаждал покрывал», — свидетельствовал Данте, поместив ее душу в рай (Рай, песнь 4). Такое поведение было проявлением собственной воли девушки, а не желанием сицилийского двора. Причем воля, по мнению современников, была у нее не менее сильной, чем у предков-норманнов.

Гийом II готовился к новому походу на Византию и нуждался в военной поддержке или как минимум доброжелательном отношении со стороны Империи для усиления натиска на греков. Поэтому судьба Констанцы была решена. Осенью 1184 г. в Аугсбурге император объявил о ее помолвке с Генрихом.

И уже в начале августа 1185 г. Гийом II сопровождал свою тетку через море в Салерно, чтобы передать посланцам Фридриха Барбароссы, ожидавшим ее в Риме.

Констанца, богатейшая наследница Европы, ехала в сопровождении 500 вьючных лошадей и мулов, нагруженных ее приданым. Ее путь лежал в Милан, так как жители столицы Ломбардии требовали, чтобы свадьба сицилийской принцессы происходила именно в их городе. Миланцы считали символичным, что ее имя было таким же, как у города, в котором два года назад Барбаросса, стремившийся тогда к миру, признал права ломбардских городов на самоопределение.

27 января 1186 г. Фридрих Барбаросса торжественно отпраздновал в Милане в базилике Св. Амвросия брак Генриха VI с Констанцой Сицилийской, к большой радости жителей и руководства городской коммуны, крайне польщенных оказанной им честью. Сам миланский собор еще не был восстановлен после того, как Фридрих I сравнял Милан с землей за 23 года до этого. Чтобы не обращаться к архиепископу города, которым являлся папа Урбан III, император попросил патриарха Аквилеи сочетать браком супругов и в то же время официально пожаловать его сыну Италию. Патриарх короновал молодоженов железной короной лангобардских королей. Это был прямой удар по авторитету Урбана III, у которого не спросили ни мнения, ни совета.

Генрих VI родился поздней осенью 1165 г. «Одаренный, красноречивый, с красивым, но изможденным лицом, с золотистыми волосами, среднего роста, худой и слабый, но с огневым духом, и поэтому ужасный для своих врагов», — пишет хронист Бурхард Урсберг о сыне Фридриха Барбароссы и Беатрисы Бургундской. Генрих оказался самым жестоким из всех представителей

рода Штауфенов. Его холодный ум не знал сострадания. Современники называли его «молот мира».

Невеста — высокая русоволосая женщина — была на 11 лет старше мужа. Лишь один хронист, Жоффруа из Витебро, называет ее красивой, но и то скорее по традиции: ведь принцессы и невесты обязаны быть прекрасными. Другие историки не пошли на поводу у образа: никто особенно не восхвалял ее красоту. Но внешность не являлась главным для столь высокородной дамы — ценилась благородная кровь, которую она должна была передать сыновьям. А сверх того невеста была несметно богата. Уединенная жизнь Констанцы окутывала ее ореолом загадочности. Люди передавали друг другу рассказы о том, что принцесса собиралась принести монашеский обет или даже приняла постриг, и только воля короля и государственные интересы заставили ее покинуть монастырь.

Данте отвел ей место в «Божественной комедии».

С ее чела, как и со мной то было, Сорвали тень священных покрывал. Когда ее вернула миру сила, В обиду ей и оскорбив алтарь, — Она покровов сердца не сложила (Рай, песнь 3).

А может быть, такой образ действий определялся не пылкой потребностью сердца, а сухим расчетом ума? Нетрудно предположить, что уединение Констанцы было вызвано политическими соображениями. Хотя наследник Гийома II все не появлялся, трон был занят. Брак с иностранным принцем практически лишал ее прав на престол; замужество с каким-нибудь местным бароном понижало ее ранг и приводило к тем же последствиям. Дети ее единокровного брата Гийома I почти все умерли без потомства, и это могло дать ей надежду остаться единственной наследницей. Последующие поступки Констанцы трудно совместить с мечтами о монастырской келье. Скорее всего, она выжидала — и дождалась.

Женитьба сына императора на наследнице Королевства Обеих Сицилий показала неизменность взаимного недоверия между императором и папой и задела чувствительный нерв папы Целестина III, а именно вполне оправданный страх за церковное государство, которому угрожала опасность быть зажатым в тиски между принадлежавшими империи территориями Северной Италии и норманнской Южной Италией. Всегдашние союзники папы против императорской власти, города Ломбардии во главе с Миланом, благодаря этому браку перешли на сторону императора.

Несколько лет Констанца Сицилийская прожила в Германии. Она появлялась на официальных церемониях вместе со своим супругом, но никакой заметной роли не играла, чужая в Германии и чуждая ей. Принцессе оказывали все почести, приличествующие ее сану, но вряд ли любили. За 4 года брака она не принесла династии ни одного ребенка, что являлось почти преступлением. Генрих не был нежным мужем. В то же время нет никаких упоминаний или анекдотов о его сердечных склонностях, увлечениях или интрижках. Сохранились две написанные им любовные песни, однако их адресат неизвестен. Очевидно, что посвящены они не жене — иначе летописцы Штауфенов не преминули бы воспеть супружеские добродетели императора. В целом же складывается впечатление, что сексуальность сублимировалась у наследника Барбароссы в жажду власти.

18 ноября 1189 г. в возрасте 36 лет умер Гийом II. По-видимому, его смерть произошла от естественных причин, так как имеется гравюра, где он лежит в постели в окружении докторов. Более того, не ходило даже столь обычных в Средние века слухов о том, что его извели злодеи.

27-летняя Жанна Английская осталась бездетной вдовой. Скорее всего, именно король не мог иметь потомства, поскольку нет никаких известий о его внебрачных детях. А стоило Жанне выйти за Раймунда Тулузского, она сразу родила сына и быстро забеременела снова.