Женщины-воины: от амазонок до куноити
Шрифт:
Ши Ху был правителем не самым легитимным. На трон он взошел благодаря государственному перевороту, уничтожив наследников своего названого брата императора Ши Лэ. Впрочем, Ши Лэ, бывший раб, доросший до императора, тоже не мог похвастаться особой легитимностью своей власти. В общем, Ши Ху чувствовал себя в царском дворце не вполне уверенно. Подданные считали его тираном (что соответствовало действительности), а этнические китайцы еще и варваром, что тоже было правдой как в прямом, так и в переносном смыслах этого слова. В стране вспыхивало восстание за восстанием, на границах тоже было неспокойно. Главная военная сила Позднего Чжао — хуннские всадники — была наполовину уничтожена в гражданской войне, а подданные-китайцы отнюдь не собирались идти на смерть ради собственных завоевателей… Короче, Ши Ху надо было решать кадровые вопросы, причем как в армии, так и в собственной службе безопасности.
Второй
Китайцы, давно забывшие об инициативах Сунь-цзы и тем более о воинственных царицах эпохи Шан-Инь, были возмущены таким непрофильным использованием гарема. Словно в подтверждение их чувств страну поразила засуха, после которой никто уже не сомневался в том, что Небо гневается на императора, нарушившего конфуцианские нормы и исказившего естественный порядок вещей. Население роптало, но сам Ши Ху, видимо, оказался доволен своей новой гвардией, потому что через некоторое время он решил увеличить ее численность еще на тридцать тысяч человек. По стране началась массовая мобилизация девушек, которым предстояло променять радости семейной жизни на военную службу. Кроме всего прочего, это было вопиющим нарушением религиозных и этических норм.
Чаша терпения народа переполнилась. От государства отделился правитель Наньшаня. Император двинул на мятежника войска (видимо, все же состоявшие из мужчин), но они были разгромлены. Вскоре вспыхнуло восстание в Шэньси. Страну сотрясали мятежи, с которыми уже не могла справиться ни обычная армия, ни армия «амазонок» (если она вообще принимала в этом участие). Заболевшего Ши Ху сменил его преемник, но он не продержался на троне и трех месяцев. А через шесть лет после того, как император издал указ о мобилизации женщин, власть над бывшими владениями Ши Ху перешла к новой династии — Янь.
Позднее в истории Китая время от времени упоминались имена воинственных женщин, но они были редчайшими исключениями и в литературе встречались чаще, чем в жизни. Например, в шестом веке была создана поэма (не дошедшая до наших дней) о Хуа Мулань, девушке, которая выдала себя за мужчину и пошла на войну, чтобы заменить своего призванного в армию старого отца. Этот сюжет использовали многие китайские писатели, а совсем недавно компания Диснея сняла по этой легенде полнометражный мультфильм. Но сама Хуа Мулань, по всей видимости, чисто литературный персонаж.
Информация о китайских «амазонках» часто отличалась не слишком высокой достоверностью. Так, китайцы рассказывают о Янь Юнчунь, или Винчун, дочери монаха из Южного Шаолиня. Предание говорит о том, что девушка на основе учения то ли своего отца, то ли некой продвинутой монахини создала боевую технику Винчун (Вечная Весна). Техника эта, не требующая большой физической силы, действительно во многом подходит для женщин. Но монастыря Южный Шаолинь, о котором повествует предание, судя по всему, никогда не существовало. Во всяком случае, ни достоверных документов, ни развалин от него не сохранилось (в отличие от «просто» Шаолиня, который, несмотря на сложности, вызванные китайскими революциями, в том числе «культурной», существует и по сей день). Исследователь истории ушу Тан Хао считает, что предание о Южном Шаолине обязано своим возникновением средневековому приключенческому роману «Вань нянь Цин» («10 000 лет здравствовать императору династии Цин!»). Поскольку в Старом Китае литературные произведения часто за деньги пересказывались на рынках, грань между сказкой и вымыслом стиралась. Безграмотная аудитория, наслушавшись рыночных сказителей, продолжала передавать их истории уже под видом реальных событий. Так в народном сознании возник Южный Шаолинь, реальность которого жители отдаленных районов огромной страны не могли оспорить. Но если этого монастыря никогда не существовало, то и существование девушки с романтическим именем Вечная Весна тоже оказывается под большим сомнением.
Несколько более достоверны сведения о другой воинственной китаянке, вошедшей в историю под именем Вдова Чинга. После смерти супруга, известного пирата, безутешная вдова решила посвятить остаток жизни делу своего мужа. Как женщина она любила порядок, учет и аккуратность. Вдова лично составила регламент, соблюдения которого требовала на подчинявшихся ей судах
К сожалению, у авторов настоящей книги имеются некоторые сомнения в достоверности сведений, которые многочисленные литераторы сообщают о знаменитой китаянке. Сведения эти живописны, но крайне противоречивы, а источники их, как правило, смутны и восходят к европейским книгам с романтическими названиями. Поэтому мы не рискуем сообщать дальнейшие подробности из жизни замечательной вдовы. Так или иначе, она была редким исключением. В целом золотой век «амазонок» на территории Поднебесной закончился три тысячи лет назад с падением царства Шан-Инь.
Япония
Одной из первых воительниц на территории Японии была, вероятно, полумифическая правительница Химико. Но сведения о ней недостоверны и противоречивы, причем вызывают сомнения и имя воинственной государыни, и время ее правления, и даже сам факт ее воинственности. Китайская официальная историческая хроника Саньгочжи («Записи о Трех царствах»), составленная в конце третьего века нашей эры, рассказывает о некоей Бимиху (в японской традиции — Химико), которая в первой половине того же века правила страной Нюй-ван-го, или Ямато, находившейся на территории нынешней Японии. Китайский историограф обошелся с правительницей не слишком почтительно. В «Разделе о восточных варварах» он рассказал о государстве «людей-карликов», которыми управляет «королева-шаманка», «обманывая народ чарами». По сообщению китайца, королева-обманщица тем не менее признала власть императора династии Вэй и дважды отправляла к нему послов с данью, за что ей были пожалованы золотая печать, одежда и бронзовые зеркала. На амазонку Химико была не похожа. Правда, она осталась незамужней, и свиту ее составляли одни женщины (единственным мужчиной, имевшим доступ в ее покои, был брат Химико). Но правительница вела затворническую жизнь, никогда не выходила на люди и, уж во всяком случае, ни в каких битвах не участвовала.
Позднее, уже в восьмом веке, японцы, которым, видимо, показалась обидной такая трактовка и которые захотели иметь у истоков своей государственности кого-нибудь повоинственней, написали в историческом своде «Нихон сёки» о женщине с именем Окинага-тараси-пимэ-но микото, что в переводе означает Госпожа Дыхание Долгое — Изобильная Дева. Впрочем, это имя оказалось слишком длинным даже для японцев, и знаменитая государыня вошла в историю под своим китаизированным посмертным именем Дзингу.
Дзингу, если верить «Нихон сёки», правила на сто лет позже, чем Химико. Однако авторы древнего текста объединили оба персонажа, приписав новой правительнице то, что китайцы сообщали о ее предшественнице, но наделив ее немалой долей воинственности. Так, Дзингу, по их сообщению, совершила успешный завоевательный поход против южнокорейского государства Силла. Однако сами корейцы имели другую точку зрения на этот счет. Корейская хроника «Самгук саги» («Исторические записи трех государств»), созданная в XII веке, сообщает о японской правительнице Бимиху, которая всего лишь прислала в Корею посла с визитом. Правда, корейская хроника помещает эту дипломатическую акцию во вторую половину второго века н. э.
Позднее некоторые японские историки тоже стали охотно сдвигать время правления полумифической правительницы Дзингу назад с тем, чтобы утвердить древность японской государственной традиции. В результате всех этих пертурбаций в народном сознании (как, впрочем, и в сознании ряда историков) возник образ грозной женщины, стоявшей у истоков японской государственности, — предводительницы воинов и завоевательницы Кореи.
Наиболее подробно (и наиболее воинственно) Химико-Дзингу предстает в японском тексте «Нихон сёки». Несмотря на свои последующие воинские подвиги и на то, что в походах государыня носила мужскую прическу и, как она сама выразилась, принимала «мужской облик», японская «амазонка» была по натуре весьма женственна. Хронист пишет: «С малых лет она отличалась дарованиями и мудростью и по красоте превосходила обычных людей». Поначалу воинские дарования юной красавицы никак не проявлялись, но ее красота и мудрость, видимо, прельстили государя Ямато, и она, став его третьей по счету женой, была провозглашена «государыней-супругой».