Женщины

Жванецкий Михаил Михайлович

«В Москве, где людей так много, что хочется повеситься…»

В Москве, где людей так много, что хочется повеситься, – исчезли беременные женщины с огромными пульсирующими животами.

Беременные женщины – признак здоровья нации!

Признак правильной политики её руководства.

Признак одобрения населением спокойного, твёрдого и верного курса партии на ограничение численности других партий, политики назначения региональных глав, политики

«встань с колен, страна, брось костыли, сойди с кушетки», политики твёрдости по отношению к маловероятному и силы к невероятному противнику.

Беременные женщины – символ единения полов, умов и сил нации.

Почему одобрение политики партии и правительства звучит только на словах?

Депутаты, кто из вас забеременел?

Со дня выборов прошло уже пять месяцев.

Кто из вас понёс из народа обратно в народ?

Начнём с себя.

Положение депутата – прочное и обеспеченное.

Меняйте фигуры женщин.

Зачатье вместо заначки – вот лозунг мужчины.

Обеременяйте подруг.

Вошла послушать музыку, вышла другим человеком.

Только обеременив электорат, вы убедите его, что курс партии верный – она его поддерживает.

Марш беременных в поддержку курса назначен на воскресенье.

Движение в городе опять будет ограничено.

Новый Арбат

Я девушка тихая.

Мне двадцать три года. Рост сто семьдесят восемь.

Ножки вот. Ручки вот.

Но у меня есть номер.

От метро Арбат по проспекту…

Летом не больше пятнадцати минут.

Я выхожу из метро.

Беленькая, мини в обтяжечку.

Кофточка без лифчика.

На шнурочках.

Туфельки на шпилечках.

Что-то через плечо.

Пучок такой сзади беленький, скромненький.

Сосочки угадываются.

Каблучки высоко ножку держат.

Лицо и колени не дают уснуть.

Сзади сестра Ляжка (Ляля) с моим плащом.

За ней собака Чекушка с поводком.

Весь проспект дуреет.

Напрягается.

Кто был не при деле, стал при деле.

Два «Мерседеса» углом встали.

«Порш» на тротуар полез…

Медведь с плакатом на груди «голосуйте!» открыл пасть, оттуда борода:

– Девушка, я вам бесплатно на банкет…

Троллейбус пассажиров мордой об стекло – «стоп», выходит водила штанги поправить.

Машина с бачками:

– Извините за машину, но куда нужно?

Никуда мне не нужно.

Мне всё это нужно целиком…

Я теперь с толпой перемещаюсь.

Ляжка сзади вспотела.

Мне сели на хвост.

Весь проспект в ноги смотрит.

Надо отсекать хвост.

Надела плащик.

Надо отсекать хвост!

Уж

очень жарко дышат.

Хвост отсекается только в метро.

Дверьми.

Плащ с капюшоном.

Дома – пятнадцать записок с телефонами в капюшоне.

И такие глупости: «Давайте поженимся… Хочу от тебя ребёнка… За поцелуй – машину…»

Все обещают.

А в метро ездить не хотят…

А кто не боится, того двумя вагонами отсекаю.

Я пошла в семнадцать лет.

Тик-так. Часики пошли.

Они понимают, что я должна немножко практиковать.

Но мне ничего не надо.

Я артистка.

Я сольный вечер хочу.

А номером – я всегда успею.

Маленькая девочка семи лет

– Ты такая маленькая. Ты почему? Ты нагрубила?

– Кому я нагрубила – вам? Ничего вам не будет.

– Как же мне ничего не будет? У меня давление поднялось.

– Не мерайте его. Не надо мерать.

– Как же я могу не мерать? Меня как разобьёт паралич!

– Ничего. Тише будет во дворе.

История вкратце

(Она идёт впереди. Её все боятся)

Она идёт впереди.

Её все боятся.

Она говорит:

– Не делайте этого!..

– Этот клей не выдержит!..

– Здесь плохо стригут!..

– Вы напрасно это сделали!..

– Вы здесь пропадёте!..

– Америка не для вас!..

– Вас там не вылечат!..

– Немедленно переезжайте!..

– Машина ничего, но вы разоритесь на ремонте…

– Уберите ребёнка, ему этого нельзя…

Сзади идёт её муж:

– Не обращайте внимания. Я так живу уже тридцать лет, и ничего.

А.Б.П.

С Аллой меня связывает что-то давнее.

Мы любим друг друга.

Хотя ни разу не любили.

Наша страна делится на два лагеря: огромный (вся страна) – это те, кто любит Аллу Борисовну, и крохотный – это те, кого она любит.

Я соскучился по женскому правлению.

Я ездил к ней агитировать в начале 90-х – выставить себя в президенты.

– Говори, говори, я слушаю!

Во время путча она была в Одессе, и за нами ходила толпа.

Она лучше, чем певица.

Лучше, чем женщина.

И больше, чем личность.

Попасть под её презрительный взгляд – потерять половину веса и физически, и морально.

Она плохо знает фамилии начальников.

Ей не подходит «гений и человек».

Как говорил мне один олигарх: «Она – большая сила».

Я сказал сыну: «Имей совесть и поступай, как хочешь».

Она такая…