Женская собственность. Сборник
Шрифт:
— Мне он не понравился, — говорила Светлана. — Загадочными хотят казаться только пошляки.
— Я думаю, он один раз соврал, а теперь не может признаться, — не согласилась Татьяна. — При нашей первой встрече он так хорошо рассказывал обо мне и моем любимом платье джерси, потом тебе из него юбку сделали, я поняла, что он в меня влюбился еще мальчишкой. Конечно, он у нас бывал, но почему-то не говорит с кем. Может быть, его мать была школьной уборщицей, она убирала и у нас в квартире, с ней иногда
— Тот мальчик был черный и кудрявый, тетя Таня понесла его от армянина. Этот почти ариец. Тебе с ним хорошо?
— Да.
— А спать с ним хорошо?
— Очень.
Потом он многое прощал Татьяне за эти слова.
— Чего он хочет в жизни? — спрашивала Светлана.
— Работать в министерстве сельского хозяйства.
— Он что, дебил?
— Твой Питер торгует маргарином и счастлив. А мой хочет работать в министерстве. Может быть, он хочет быть министром.
— Ты ему объяснила, что министр — это очень временная должность и очень зависимая? Кстати, когда у вас свадьба?
— Мы зарегистрировали брак, но я вряд ли буду устраивать свадьбу. У меня очень туго с деньгами.
— Я тебе займу.
— Я тебе и так должна.
— Отдашь, когда будут. Я же с тебя проценты не беру. А у него деньги есть?
— Я не спрашивала. Но вряд ли.
— Он насколько моложе тебя?
— На двенадцать лет.
— Это много.
— Твой Питер старше тебя на двадцать лет. Это много или мало?
— Не задирайся, я же любя.
— Я тоже любя.
Когда они возвращались домой, он спросил Татьяну:
— Как будем устраивать свадьбу? На сколько персон?
— Ни насколько.
— Ты не хочешь афишировать свое замужество?
— Не могу. Дорого. Я не платила за квартиру три месяца. Извини за банальные подробности, но я в институте получаю только сто восемьдесят, это все мои доходы, и еще тридцать рублей алиментов.
Никогда не говори сразу, подумай, взвесь все, учил его отец. И он промолчал.
Татьяне звонили каждый вечер. Не очень близким подругам она отвечала неопределенно.
— Да, возможно, выйду. О свадьбе сообщу дополнительно.
Для более близких ответов было несколько.
— Позову на свадьбу, если не сбежит до этого времени.
Или:
— Какая свадьба! Я каждый месяц занимаю деньги до зарплаты.
Или:
— У меня уже была одна свадьба. Хватит.
Или:
— Послушай, иди в жопу! У тебя других забот нет, чтобы думать о моей свадьбе?
После таких разговоров у нее портилось настроение. Она уже дважды отказывалась пойти на девичники, зная, что ее будут расспрашивать о нем. И он решился и спросил ее однажды утром:
— Сколько помещается в комнате людей?
—
— В прямом. Когда ты, например, устраиваешь дни рождения?
— Человек двадцать.
— Значит, тридцать. Ты в тридцать гостей сможешь уложиться?
— Родственников шесть, нас трое. Сколько будет твоих?
— Нисколько.
— Почему?
— Если ты меня выгонишь, мне придется вернуться, и я не хотел бы, чтобы все узнали о моем поражении.
— Неужели ты об этом думаешь?
— Конечно. Ты можешь сказать: пошел вон! И я пойду. В твоем доме я бесправный.
— А когда кончается ощущение бесправия у таких закомплексованных идиотов, как ты?
— Когда построю свой дом.
— Объясни, что это такое?
Он уже понял, что сказал лишнее. Он еще не знал выхода из этой ситуации: как построить квартиру, чтобы ее ни с кем не делить. Юрист ему объяснил, что все нажитое совместно имущество делится пополам с женою. Татьяна будет иметь право на половину его будущей квартиры, а он в ее квартире абсолютно бесправный первые пять лет. Для иногородних, которые женились на москвичках, был установлен пятилетний испытательный срок. В течение пяти лет женщина могла доказать, что брак был заключен в корыстных целях, для получения жилплощади. Тогда брак считается фиктивным и аннулируется. А он хотел, чтобы у него был свой дом и чтобы он мог ввести в него женщину, а не женщина его. И если у них не сложится жизнь, он может сказать ей:
— Уходи!
А не она ему:
— Пошел вон!
— Я хочу построить большую и хорошую квартиру, — сказал он.
— Я тоже хочу, — ответила Татьяна.
— Значит, наши желания совпадают. А пока займемся приготовлениями к свадьбе. Все-таки я женюсь в первый раз.
Он не хотел продолжать разговор о квартире.
Директор совхоза, узнав, что он работает в министерстве сельского хозяйства, распорядился, чтобы забили подсвинка и продали ему мясо по себестоимости, получилось раз в пять дешевле. Из совхоза он привез два десятка забитых кур, сотню яиц. Из подвала своего еще коттеджа достал ведро огурцов, ведро квашеной капусты, моченой брусники, мешок картошки, банки со смородиновым и малиновым вареньем.
В это время развернулась уже антиалкогольная кампания, водку отпускали по талонам, а когда выбрасывали в свободную продажу, у винных магазинов скапливались очереди в несколько сот человек. Директор совхоза достал талоны в райисполкоме, сам поехал с ним на местный ликероводочный завод, и ему в машину погрузили три ящика водки, не обычной, а отборной, многократно очищенной, которая предназначалась для руководства области, гостей и подарков нужным людям в Москве. Литровые подарочные бутылки ценились особенно.