Женские игры в Париже

Ткаченко Владимир Герасимович

– Я вас умоляю, убейте меня, - ползая на разбитых коленях, заклинал Вадим.
– Если вы до меня ещё раз дотронетесь, я не выдержу. Убей-те-ме-ня! Ну-я-вас-у-мо-ляю, - его стоны становились все отчаяннее и порой переходили в животное подвывание.

В другой раз история приключилась не менее занятная. Я был знаком с одной из богатейших женщин Москвы. Она держала "под собой" какой-то крупный рынок. Но основное богатство к ней пришло, когда она стала заниматься оптовой торговлей наркотиками. Партии наркотиков шли из Средней Азии, часть оседала в России, а другая - направлялась в страны Западной Европы. У неё было все - деньги, роскошь, а вот в личной жизни наоборот - все плохо. Выражение "богатые тоже

плачут" к ней не подходило. Она никогда не плакала, все переносила молча, но от этого личная жизнь её не становилась лучше. Глядя на нее, мне стало казаться, что, чем человек больше достигает успехов в своем деле, тем хуже идет его личная жизнь. Пример этой женщины подобное положение подтверждает. Ко времени, когда я с ней познакомился, ей было около пятидесяти лет. Всевозможные переживания, стрессы, огромное напряжение в работе с наркотиками, сделали свое дело. У неё начались боли половых органов. Решила с этим бороться народным средством. Прикупила на два года молодого здорового парня, чтобы он своим здоровым семенем орошал два раза в неделю её больные прелести. Не помогло. Пришлось сделать операцию. У неё вырезали все, что могли вырезать - матку и прочее. Врач заверил, что все будет в порядке, не нужно только ездить отдыхать в жаркие страны.

Я посетил её в больнице. Лежала она в отдельной палате, операцию ей сделал лучший хирург. Принес ей хороших фруктов, цветы. Знак внимания - она была за него благодарна.

Впервые я видел не избитого человека, а человека, у которого что-то отрезали. У неё были оголены ноги, и мне казалось, что между них что-то может вывалиться. Но она перехватила мой взгляд и, смеясь, воскликнула:

– Там уже ничего нет, все чисто!

Не совсем это понял, но она мне объяснила, почему там чисто.

Я смутился, представив себе, как это может быть.

Она поняла и это, и объяснила "как может это быть", но не стала вдаваться в подробности, а заговорила на другую тему:

– Ты мне нравишься...

– Да?

– Потому, что ты ничего не просишь, когда человек богатый - все у него чего-то просят.

– Я сам для себя все делаю.

– Знаю.

– Так что же?

– На этот раз я хочу тебя попросить.

Я пожал плечами: просить не запрещено.

Она засмеялась, правильно истолковав мой жест.

– Я хорошо заплачу, даже очень хорошо.

Чуть качнул головой и ещё раз слегка пожал плечами, что означало: давай говори, посмотрим.

Оказалось, что беда приключилась с её дочерью, она стала наркоманкой, да такой заядлой, что любое лечение от неё отскакивало, как горох от стенки.

Оставалось одно средство для лечения - боль. Это мне было понятно. Мы с приятелем уже вылечили так одного наркомана, нашего дружка, правда его потом застрелили в арбатском переходе, но это уже было не наше дело, не наша разборка.

Битьем, жестоким битьем можно отучить наркомана от дурной привычки и отучить кардинально. Правда, это делают только близкие для близких.

Я согласился. Ее дочь я знал. Это была высокая девица, с очаровательной попой, тонкой талией, немного смуглым лицом, полными губами и очень эмоциональная, чувственная. Поговаривали, что её отцом был татарин. В свои 22 года она знала немало мальчиков, а к наркотикам её привели большие деньги матери.

– Девочка у меня красивая, ты знаешь. Получите отдельную квартиру, саму технику битья ты знаешь. Единственное условие: вы не должны её сами трахать, к ней за этим будет приходить её парень...

– А он, что тоже?

– Нет! Не курит, не пьет, наркотики на дух не переносит, любит её. Моя собеседница надолго задумалась.
– Если бы у них все получилось, я бы ничего не пожалела.

Я не очень понял, чего бы она не пожалела, то ли их устроить в дальнейшем, то ли нам хорошо заплатить, но за дело мы взялись по-настоящему. Били

её дочь нещадно, если она кричала, завязывали рот, били по очереди. Было приятно истязать красивое молодое тело, да ещё когда стон шел по всему этому телу. Пыталась орать, драться, плеваться, но ничего ей это не помогало. Тело её покрывалось липким потом, она мочилась под себя. В перерывах обмывали её в ванной, расчесывали её длинные красивые волосы. Как-то мой приятель предложил их обрезать, чтобы долго не возиться с ними. Она в почти бессознательном состоянии уцепилась за них двумя руками и не дала нам этого сделать.

Устроили ей провокацию: подбросили наркотик. Мы долго отсутствовали. Она сумела развязаться и вколоть себе дозу. Мы ей популярно объяснили, что с ней произойдет. Безжалостно избили её. После побоев она молила нас к ней больше не притрагиваться, предлагала себя в любом виде, но мы были неумолимы. За три недели она исхудала, стала, как палка, но от наркотиков отошла. Конечно, потребовалось ещё и медикаментозное лечение, но с наркотой было покончено. Заплатили нам за это совсем неплохо.

Вот почему я с успехом "излечил" Ивану от ревности и от попыток вмешиваться в мои дела.

СВЕТЛЫЙ ПРОЕЗД, МОСКВА

– Что?

Только это слово успел сказать человек, склонившийся к заднему левому колесу своей иномарки, в которой подсела камера.

Убийца приблизился к владельцу машины без шума. Но тот, опустивший взгляд на неисправное колесо, увидел рядом с собой серую брючину и черный полуботинок, невесть откуда подошедшего к нему человека. Водитель машины не сказал более ни слова. Из пистолета с глушителем раздался легкий хлопок. Согнувшийся у колеса человек, обмяк, и как куль привалился телом к заднему бамперу машины. Выстрел был в голову - контрольного не понадобилось.

Убийство произошло под большим мостом. Исполнитель поджидал свою жертву за одной из массивных колонн, поддерживающих мост. Там, где Светлый проезд выходит на Волоколамское шоссе, находится проезжая часть для машин и трамвая № 23. В момент выстрела грохот колес проходившего трамвая заглушил звук выстрела.

Мост - часть Волоколамского шоссе. По нему непрерывно идет поток автомашин, троллейбусы 12 и 70, трамваи 6, 15 и 30. Шум стоит порядочный и выстрела можно и не услышать. Организаторы убийства на это рассчитывали: они хорошо представляли себе окрестности Светлого проезда. В Москве, даже среди бывалых таксистов, мало кто знает этот небольшой район, расположенный между Волоколамским шоссе и Ленинградским проспектом.

Светлый проезд - скопище старых домов и множества самодельных гаражей в этой части Северного округа Москвы. К нему ведет единственная дорога с Волоколамского шоссе, да и та пересекается железнодорожной веткой с движением сортировочных грузовых составов.

С двух других сторон Светлый проезд охватывают другие железные дороги с интенсивным движением. Одна идет параллельно Ленинградскому шоссе Рижская дорога, другая перпендикулярно пересекает в туннеле Ленинградское шоссе и входит в систему окружной Московской дороги. Вдоль неё понастроено несколько линий гаражей, захвативших часть зеленых насаждений Светлого проезда и всю "пожарную" дорогу. За гаражами видна высокая насыпь, по ней идет железнодорожное двухпутное полотно. Здесь каждый час и днем и ночью идут тяжело груженные товарные составы. От их лязга и грохота дрожат стекла в окнах домов первой линии Светлого проезда. Летом при открытых окнах стоит такой шум, что спать невозможно, особенно новому здесь человеку. Эта железная дорога пересекает по железнодорожному ажурному мосту дорогу с очень интенсивным движением Рижского направления. Линии этой дороги "утоплены" между высокими насыпями, на их крутых склонах растет кустарник и высокое разнотравье. Зайти в эти кусты невозможно, летом здесь зловоние. Прохожие используют их как отхожие места.