Женские истории. Просто о сложном

Крынская Юлия

— Вы правы. Но у вас, наверное, были планы? Не с котами же вы собирались отмечать?

— Я должен был дежурить сегодня. Но поменялись обстоятельства. Встретим вместе год грядущий?

— Я не против.

— Есть шампанское и ведёрко икры. Булки только нет.

— У меня галеты, сыр и хамон.

— Уже закусь. Что же мы стоим? — Морозов помогает мне снять полушубок.

— А эта женщина не вернётся?

— Нет. А ты? Насовсем вернулась?

— Расторгла контракт, — отвечаю уклончиво. —

Давайте не будем об этом.

— Не будем.

— Где можно руки помыть?

— Обычно люди делают это в ванной, — кивает Морозов на стеклянную дверь.

Он втискивается за мной следом в узкое пространство между раковиной и стиральной машиной. Снова вспоминаю, как ехали в лифте. К щекам приливает кровь. Согреваю руки под горячей водой. Боюсь обернуться.

Морозов подаёт полотенце, изучая моё отражение.

— Если приглядеться, ты совсем не изменилась. Краску смыть, да волосы завязать.

— А вы помните, какой я была?

— Конечно. Ты мне очень нравилась. Смешная такая была. Девчонка совсем. Видела меня и краснела. Как сейчас.

— Почему в кино не пригласили, раз нравилась?

— Не созрела ты ещё тогда для взрослого кино.

— То есть сейчас уже нормально?

— Вполне, — улыбается Морозов.

Я уже вытерла руки чуть ли не до дыр. Морозов перекидывает мои волосы на одно плечо и шепчет на ухо:

— Признайся, влюблена была в меня? — Его дыхание обжигает меня.

— Какая разница? У вас была слишком бурная жизнь. И, смотрю, ничего не изменилось.

— Изменилось. — Морозов забирает у меня полотенце и первым выходит из ванной.

Он отвозит мой чемодан в комнату с огромной кроватью.

— Располагайся.

— А вы?

— В гостиной есть диван.

Коты входят в комнату, и один за другим запрыгивают на кровать. Морозов смеётся:

— С полосатым спецназом договаривайся сама. Пошёл доставать из холодильника икру и шампанское.

Открываю чемодан, не задумываясь, достаю любимое изумрудное платье и золотые босоножки на каблуках. Принарядившись, беру вкусности и спешу на кухню. Морозов ошарашенно смотрит на меня.

— Царевна-лягушка ни дать ни взять.

Кровь в очередной раз обжигает щёки, но уже от удовольствия. на скорую руку Готовим закуску. На лестничной площадке останавливается лифт. Слышимость в нашем доме всегда раздражала. Ведь мою комнату со спальней Морозова разделяла стена.

Морозов достаёт бокалы из шкафчика, суёт шампанское под мышку.

— Перемещаемся в гостиную?

Подхватываю тарелки. Проходя мимо входной двери, с подозрением прислушиваюсь.

— Да расслабься ты. Никто не придёт.

В гостиной новогодними огоньками переливается ёлка. Морозов включает телевизор:

— Скоро президент вещать будет.

Одновременно взрываются одинаковыми трелями

наши мобильники. Винченцо, мой продюсер и несостоявшийся жених в одном лице, огорошивает:

— Дана, я в Петербурге. В аэропорту. Не могу без тебя! Дай мне свой точный адрес. Надо поговорить.

Слышу, как в трубке Морозова рыдает знакомый истеричный голос. Не сговариваясь, сбрасываем вызовы. Снова трель.

— Мне трындец. Мой Отелло прилетел, — вздыхаю я. — В аэропорту уже.

— Молодой и богатый сгусток тестостерона.

— Богатый и в летах. С тестостероном всё норм. Итальянец.

— Любишь его?

— Ненавижу.

Трель действует на нерв, в очередной раз сбрасываю звонок. Морозов тоже. Чешет в затылке.

— Слушай, а может познакомим их?

— Кого?

— Мою бывшую с твоим бывшим.

— Как ты себе это представляешь?

— Доверься мне, — коварно улыбается Морозов.

***

Президент закончил речь под трели наших мобильников. Морозов открыл шампанское и наполнил бокалы. Всю жизнь что-то загадывала под бой курантов, а тут растерялась.

— За нас? — просто предложил Морозов.

— За нас! — согласилась я.

— На брудершафт?

— Мы и так уже на «ты».

— Хотел поцеловать тебя, ну да ладно.

Мы выпили, и Морозов тут же перешёл к делу.

— Пойдём твою квартиру откроем, заодно обсудим план действий.

Я, ничего не понимая, пожала плечами. Морозов вытащил из тумбочки ящик инструментов и вышел на лестницу:

— Твой парень говорит по-русски? Посвети фонариком на замок.

— Парень! — усмехнулась я, включая мобильник. — Несколько слов знает.

У меня в кармане зазвонил телефон.

— Если это он, скажи, что перезвонишь, — пробормотал Морозов, прихватывая плоскогубцами обломок ключа, торчащий в замочной скважине.

Я ответила на звонок, и в трубку полилась постылая итальянская речь, пересыпаемая бесконечными «аморе мио».

— Винченцо, я сейчас перезвоню. — Сбросила вызов и вновь направила луч на замок. Морозов продолжил допрос:

— На женщин падкий?

— Весьма любвеобильный тип.

— Чудесно. Пьющий?

— Скорее выпивающий.

— В целом с Ленкой они сойдутся! — резюмировал Морозов и протянул мне обломок ключа: — Держи. Она дама увлекающаяся, на всё иностранное падкая и до денег сама не своя. Итальянец твой для неё лакомый кусочек. Вот только как ей преподнести его?

— Для начала я бы подумала, как ты преподнесёшь ей меня.

Морозов достал из чемоданчика связку отмычек и улыбнулся:

— Тут всё просто — скажу, что ты моя сестра.

— Весело. Тогда почему бы мне не позвонить ей и не попросить о помощи? Девушка старшего брата как-никак. Пусть поможет прилипчивого жениха отвадить.