Женские лики столетней войны

Майорова Елена Ивановна

В Лондоне король и королева поселились в Тауэре. Изабелла получила покой Элеоноры Прованской, которые Генрих III снабдил нсвидашгыми в то время удобствами вроде ванной и теплого туалета, а Эдуард I приказал подновить для своей второй жены. Они были достаточно уютны и комфор-табслыгы, кроме того, украшены декоративной росписью на темы библейских сюжетов, узорами из цветов и листьев.

В 1307 г. Эдуард II распорядился восстановить Вестминстерский дворец и превратить его в достойное королевы жилище. Этст процесс был довольно длителен, но уже через два года Изабелла получила удобные просторные апартаменты, нс уступавшие но великолепию тем, которые спланировал и обустроил для своей жены Генрих III, и даже усовершенствованные согласно современным возможностям. К покоям

примыкали прекрасные сады с красиво цветущими кустарниками и нарядными клумбами, а также был устроен «пруд королевы».

Высокое положите Изабеллы подчеркивалось многочисленностью сс свиты, включавшей фрейлин под началом племянницы короля Элинор де Клер, раздавателя милостыни, капеллана, исповедника, камергеров, хранителя гардероба (он же казначей), врача, двух аптекарей, трех поваров, шута, прачек и гладильщиц, гонцов, писцов и других служек.

Скоро она ближе познакомилась с первыми баронами Англии, которые в значительной степени были природными французами, а некоторые даже приходились ей родственниками.

Самым почтенным и способным из всех королевских родичей был граф Пемброк, Эймср дс Баланс, один из доверенных военачальников Эдуарда I, верный слуга короны, талантливый дипломат, которого знали и уважали везде за честность и цельность характера. Сын сводного брата Генриха III Уильяма, внук Изабеллы Ангулемской и Гуго Лузи-ньяна, он тоже мог похвастаться королевской кровью.

Знатнейший вельможа Хсмфри Бохан, граф Хсрифорд, деверь Эдуарда, муж его сестры Элизабет, отличался стремлением к уединению, язвительностью и вспыльчивостью, однако эти качества искупались разумностью и чувством юмора. Его нравственные терзания по поводу верности престолу и борьбы с дурным правлением нашли выход в составлении жизнеописании Эдуарда II, где он представил его как героя.

Джон де Варен, граф Сюррсй, женатый на племяннице Эдуарда II, младше его двумя годами, отличался полным от-сутствисм добрых качеств. Линкольн и Ланкастер терпеть его пс могли, но его сестра Алиса была замужем за Эдмундом Фиц-Алланом, графом Арундслом, человеком дельным.

Эти знатные господа подняли голос против «идола короля», Гавсстона. Заносчивый гасконец нс считал необходимым скрывать свое особое положение при монархе, что сильно задевало гордых лордов. Но гораздо более чувствительное раздражение вызывало неконтролируемое разбазаривание коронных средств на огромные пожалования «дорогому Перро». По-видимому, лорды не могли себе представить, что привязанность, которую испытывал ловкий, красивый, беспринципный проходимец к закомплексованному королевскому последышу, мота быть бескорыстной. Характерно, что Эдуарда никогда открыто нс обвиняли в гомосексуализме — ярлыки были навешаны позднее, и тогда уж романисты разгулялись вовсю, создавая образ разнузданного извращенца. Сейчас его гомосексуальность рассматривается как доказанный факт. Но кто может утверждать, что так было на самом деле? Как определить границу, за которой привязанность, восхищение, желание быть всюду вместе переходят в нечто иное?

У Гавсстона были дети; у Эдуарда, кроме закшшых потомков, имелся внебрачный сын Адам. Оба они отнюдь не были женственными мужчинами: любили охоту, атлетические спортивные упражнения, рыцарские забавы, часто воевали. Если бы Эдуарду улыбнулась фортуна и он стал удачливым победоносным королем, эту особенность нс поставили бы ему в вину; ведь англичане как будто и нс заметили гомосексуализма Ричарда Львиное Сердце, а у Вильгельма Руфуса и Иоанна Безземельного воспринимали как дашюсть.

Однако лордов в последнюю очередь волновали моральные устои монарха. Более всего их заботило, что все богатства, которые могли бы принадлежать им, уплывали в загребущие руки временщика. Общее мнение о недопустимости такого положения высказал Генри дс Ласи, граф Линкольн, один из самых верных, честных и способных приближенных Эдуарда I, его личный друг'. Короля поддержали только кузен Томас Лапкастср и Хьюго I ле Диспеггсер. Последнего бароны за это практически подверши остракизму.

Бароны учредили комитет лордов-ордоггеров во главе с Томасом Лаггкастсром. В этом вельможе

текла королевская кровь, огг являлся самым близким родичем королевской четы: был двоюродным братом короля и дядей Изабеллы — сыггом сс бабушки от второго брака. Ордоггеры представляли иггтсрссы аристократов и церкви, а Лапкастср больше всего хотел быть гга месте Гавсстогга и править страной от имегги Эдуарда. Но Гавестон был недосягаем, поэтому огг ненавидел его особенно сильно и паправил гга фаворита гнев бароггов. Ланкастер содержал многочисленную дружину, и ему служило столько же рыцарей, сколько королю. Нс обладая широким политическим кругозором и даром предвидения, огг представлял собой просто хваткого и честолюбивого аристократа. Граф Линкольн отдал в жеггы Ланкастеру свою единственную дочь и наследницу Эллис. В силу рождения ему удалось стать вождем оппозиции, по ггс вторым Симоггом дс Мопфором. Высокий и красивый, гго угрюмый, вздорггый и злопамятный, пс обладавший даром красноречия, огг заполнял время, свободное от плетения заговоров, главггым образом расггугством, и его брак был несчастлив и бездетен. В довсршеггис всего его уже давно замечали в изменнических сношениях с шотландцами.

Эдуард и Гавестон пытались отвлечь оппозицию, предприняв наступление па Шотлагщию. Попытка закончилась поражением, и в 1311 г. лорды-ордонсры добились высылки Гавсстопа во Фландрию.

Ненависть Изабеллы к Гавсстопу — скорее, некий исторический шаблон, на который повелись многие писатели. Изабелла так же, как и лорды, страдала, видя разбазаривание государственных средств в угоду нестоящему человеку. Подобно отцу она была скуповата и расчетлива; Филипп IV научил ес уважать всссилыюстъ золота. Но она старалась нс демонстрировать враждебных чувств к любимцу мужа (за исключением случая, когда он присвоил се украшения) и пыталась примирить лордов с королем в той степени, в которой это было под силу 20-летней женщине-ипостранке. Она отдала супругу свою честь, преданность и почтепие и надеялась вместе с ним много лет править успешно и справедливо. Несмотря на молодость, она была умна, тактична, проницательна, являлась дочерью могущественного короля и 13 ноября 1312 г. подарила Англии наследника престола Эдуарда. Так что постепенно Изабелла превращалась в значительную политическую силу.

Гавсстопу хватило дерзости возвратиться, что бросало вызов лордам. Вынудив его искать убежище на севере страны, одна из баронских фракций унорно преследовала фаворита, пс доводя дела до войны. Осажденный в замке Скарборо, Гавестон согласился на переговоры. Ему сохранили жизнь, но взяли под стражу. Однако другая груши баронов, возглавляемая графом Уорвиком, одним из лидеров оппозиции, пс присутствовавшим при соглашении в Скарборо, нарушила достигнутые там условия. Они смяли охрану Га-всстона, захвати™ фаворита и казнили, отрубив ему голову. Считается, что Ланкастер способствовал этому убийству, и именно на него оказалась направлена вся ненависть, на которую был способен Эдуард.

Комитет лордов-ордонеров, представляющих интересы магнатов и церкви, надеялся диктовать свою волю монарху.

Запахло гражданской войной. На стороне короля в этот момент оказались только дядя и плсмяшшк Мортимеры, причем первой скрипкой в этом дуэте выступал младший. Роджер Мортимер, восьмой барон Вигморский, сеньор Уэльской марки, в котором текла кровь королей, был сильным союзником. Мортимеры вели себя почти как независимые государи, но Эдуард посчитал несвоевременным высказывать претензии единственным защитникам. Позднее к королевской партии примкнули отец и сын Диспенсеры, причем обоих звали Хьюго.

С такой поддержкой королевская власть еще оставалась грозной силой. Сохранению сс престижа способствовало и доброе согласие между королем и королевой. В то время королевский брак был вполне успешным; поддержка Изабеллы оказалась бесценной для Эдуарда и высоко подняла сс в глазах общественного мнения. К тому же Филипп IV в это время был готов к определенным уступкам в отношении Гаскони, учитывая, что ес должен был наследовать его кровный внук. Во всех переговорах и актах французский король подчеркивал династическую ценность брака своей дочери.