Женские штучки, или Мир наизнанку
Шрифт:
Спорщики стояли лицом друг к другу и не двигались с места.
– Артем, сними очки, – внезапно попросила Лиза.
Дима Скороходов готов был поставить свой правый глаз на то, что Артем никогда этого не сделает.
– Зачем? – спросил Артем и снял очки. Похлопал ресницами и сощурился.
Дима подумал, что ни черта не понимает в отношениях, а потому ходить ему Билли Бонсом.
– Другой человек, – сказала Лиза, хмыкнув. – Тебе не идет эта оправа. Она слишком массивная и давит в тебе все человеческое. Надо подобрать другую, более легкую.
– Оправа
– На характер мужчины влияет все, даже цвет его зонтика, – парировала Лиза.
– Я знаю, что без очков я выгляжу гораздо лучше, но я плохо вижу, – сказал Артем, проявляя, по мнению Димы, все признаки кретинизма.
– Можно подобрать линзы, – сказала Лиза нейтральным тоном.
– Я так и сделаю. Если ты пойдешь со мной в «Оптику» и поможешь советом.
– Ладно.
– Когда?
– Когда скажешь, тогда и пойдем.
Артем снова надел очки, обошел Лизу и направился к вешалке. Начал надевать куртку и долго не попадал в правый рукав, потому что руки его отчего-то перестали гнуться. Очевидно, женщины обладают свойством парализовать не только мужские мозги, но и мышцы.
Как только Артем ушел, Дима набросился на Лизу:
– Я и не знал, что ты такая коварная! Зачем ты дразнишь Сухарева? Он хороший парень.
– С чего ты взял, что я его дразню?
– Ты с ним заигрываешь, а потом…
– Да, а что потом? – переспросила Лиза.
Дима негодующе хмыкнул.
– Не будь болваном, – попросила она. – Давай сделаем вид, что когда-то ты обладал тактом, и он внезапно к тебе вернулся.
Дима пристально посмотрел на нее и ничего не ответил.
– Я не сделаю твоему драгоценному Сухареву ничего плохого, – примирительно сказала Лиза. – Я просто хочу с ним подружиться. Он умный и находчивый. Может, я вижу в нем своего будущего наставника?
– Нахалка ты, – буркнул Дима. – Занимаешь стратегическую высоту? Я знаю: женщина, как и пантера, прыгает сверху. Кроме того, тебе уж точно не нужны наставники.
Возможно, наставники Лизе действительно были не нужны, зато ей просто необходим был друг. Чтобы рассказать ему о той особой улыбке Нины Неверовой, которая ее так насторожила. Как это ни странно, с Димой делиться своими подозрениями ей совсем не хотелось. Он тотчас воспламенится, начнет громоздить версии, доложит обо всем Ратникову и заранее его расстроит. Нет, Дима точно не подходил. А вот с Артемом Сухаревым она бы поговорила по душам. Он казался ей достаточно проницательным, чтобы оценить чей-то тонкий ход или почувствовать фальшь. И еще он оказался настоящим мужчиной. Он не держал камень за пазухой, хотя Лиза и обставила его во время поиска фотографа.
Руководитель клуба «Атлет» Борис Борисович Лагутин являлся продуктом высокой спортивной культуры. Поджарый, с прекрасно вылепленным телом, широко развернутыми плечами и плоским животом, он глядел на мир со
У него не было времени искать путей и подходов к Лагутину, не было времени втираться к нему в доверие. Приходилось идти другим путем. Дима явился в клуб с раннего утра и настоял на немедленном приватном разговоре. Лагутин пригласил его в свой крошечный кабинет, стены которого были увешаны вымпелами, значками и фотографиями. Дима не особо отвлекался на антураж и, устроившись на простом деревянном стуле, приступил прямо к делу:
– Я по поводу Жанны.
Он намеренно не стал уточнять. Жанна – и все. Лагутин должен понять, что Дима знает об их неформальных взаимоотношениях.
Борис Лагутин ни на секунду не отвел взгляда от детектива. Таким же твердым был и его голос, когда он сказал:
– Я знаю, что Жанну убили. Мне жаль. Она была неплохой девушкой. Хотя и рисковой.
– Вы можете ответить мне на некоторые вопросы личного характера? Только без обид?
– Пожалуйста. Если это имеет какое-то значение.
– Что вас связывало?
Лагутин опустил глаза и устало усмехнулся:
– Так. Значит, вы уже кое-что знаете о тех временах, когда Жанна ходила ко мне на физкультуру.
– Кое-что, – согласился Дима.
– Вы когда-нибудь работали с детьми?
– Нет, Бог миловал. Никогда.
– Значит, вам придется поверить мне на слово. Старики рассказывают, что девочки в прежние времена, заигрывая с учителями, обходились хихиканьем и глупыми записками. С тех пор все изменилось. Теперь старшеклассницы считают, что физрук – это в первую очередь мужчина, а уж в последнюю – педагог. Они выделывают всякие штуки. Если рассказать о некоторых девичьих выходках, вас продерет до костей.
Дима полагал, что так оно и есть, и ББ ни чуточки не преувеличивает.
– Ничего такого, что может меня дискредитировать как учителя, у меня с Жанной не было. Ни с ней, ни с одной другой девочкой. Хотя старшеклассницы порой совершают всякие глупости. Неоправданно рискуют репутацией, например.
– Или жизнью, – добавил Дима.
– Они импульсивны и труднопредсказуемы…
– Меня интересует только Жанна, – сказал Дима, которому не хотелось выслушивать лекции по педагогике.
– Еще раз повторяю – у меня не было с ней взаимоотношений. Но она очень хотела их иметь.
– Расскажите подробнее.
– Не забудьте, что с тех пор прошло много времени.
– Не забуду, – пообещал Дима, и Лагутин приступил к рассказу:
– Однажды Жанна решила, что женщинам в наше время нужно быть практичными. И задумала стать практичной. В связи с этим будущее виделось ей элементарно простым и понятным. У нее должна быть своя квартира и деньги, которые станет давать ей какой-нибудь мужчина, любитель молодого тела, так сказать.
– Вы догадались обо всем этом сами?