Женские страсти
Шрифт:
Правда, с точки зрения художника, зрелище было впечатляющим, таким образом, я был в какой-то мере вознагражден за то, что опустился до столь мелкого и унизительного чувства, как ревность.
Графиня, сидя на корточках, двигалась в унисон с движениями Виолетты, ее бедра восхитительно подскакивали, и, наблюдая за этой трепетной дрожью, можно было утверждать она ничего не теряла, отдавая, скорее даже выигрывала в наслаждении.
Наконец, достигнув совершенного изнеможения, Виолетта соскользнула с кровати на медвежью шкуру, и обе подруги, активная и пассивная, улеглись рядом.
— А теперь очередь за тобой, шепнула
И, притянув Виолетту к себе, она положила ее руку на огненную шерстку, столь резко контрастирующую с ее светлыми волосами и черными бровями.
Виолетта, следуя моим наставлениям, отыграла свою роль от начала до конца, как опытная комедиантка. Графиня была явно разочарована ее неловкостью.
— Нет, не сюда, — донеслось до меня ее бормотание, — твой палец слишком высоко, надо туда… так… нет, теперь слишком низко. Разве ты не чувствуешь, как все напрягается вот здесь, там и щекочи, если хочешь доставить удовольствие. Ах, ты нарочно мучаешь меня, маленькая мегера!
— Я очень стараюсь угодить тебе, поверь, — отвечала Виолетта.
— Когда ты сверху, не отклоняйся. Держись прямо. Мой палец соскальзывает. О, ты разжигаешь меня, не гасишь мое пламя, — терзалась графиня от неутоленного желания. — Послушай, мой милый друг, давай попробуем иначе.
— Как?
— Ложись спиной к зеркалу, а я встану на колени и поласкаю тебя ртом.
— Все будет, как тызахочешь.
Графиня впрыгнула на кровать, запрокинув голову назад, взор ее был устремлен в потолок, ноги раздвинуты, тело изогнуто. Настал условленный час, и я ползком прокрался из кабинета.
— Хорошо я улеглась?
Одетта задорно взмахнула ягодицами, окончательно теряя самообладание.
— Пожалуй, — согласилась Виолетта. — Теперь раздвинь волосы на две стороны и обработай мою бороздку.
Я точно следовал указаниям, предписанным моей подружке.
— Попала в точку? — поинтересовалась Виолетта.
— Да, сейчас… ротиком… и попробуй только не удовлетворить меня, задушу!
Я прильнул губами к намеченной цели и без труда обнаружил искомый предмет, не найденный притворщицей Виолеттой, за что она и заслужила справедливые упреки; нащупать сей очаровательный предмет, было, тем более легко оттого, что как я и предвидел у графини он был формы более удлиненной, чем у заурядных женщин: его можно сравнить с бутоном девичьей груди, затвердевшим от сосания языком; я завладел им и стал нежно перекатывать между своих губ.
Графиня стонала от наслаждения:
— О, то, что надо, не останавливайся… лучше и быть не может.
Я продолжал, постоянно притягивая в себе Виолетту и демонстрируя партию, которую ей предстояло исполнить в нашем трио.
В отношении меня Виолетта держалась уже не как неловкая любовница Одетты, а как полноправная соучастница наслаждения: предвосхищая изысканные причуды сладострастия, она впилась ртом прямо туда, куда я, довольствуясь, направил ее руку, и доставила мне несказанное удовольствие тем, что, несмотря на различное устройство женских и мужских органов, ласкала меня таким же манером, как я графиню. Та же по-прежнему выражала свой восторг:
— О, право же, как хорошо. Ах, обманщица, врала, что ничего не умеет, а сама исполняет именно так, да, именно так… только не очень быстро. Продолжай, мне нравится, ах… ох… твой язычок, как я его чувствую. Да ты… очень… ну надо же… какая
Будь у меня возможность произнести хоть слово, я непременно наградил бы не менее лестными отзывами Виолетту — пылкая девочка обладала особым чутьем в любовных делах.
Ласкать графиню было необычайно приятно; никогда еще, признаться, язык мой и губы не вкушали плода более сочного и душистого. Персик был столь крепок и свеж, что казалось, принадлежал шестнадцатилетней девочке, а не двадцативосьмилетней даме. Чувствовалось, что мужское вторжение было непродолжительным, оно лишь продолжало дорогу для нежностей более деликатного свойства.
Понимая, что имею дело не с юной особой, привыкшей ублаготворяться а одиночку, а с женщиной зрелой, я не ограничился прикосновениями к клитору, уделяя внимание влагалищу.
Время от времени язык мой проваливался в горячие обильные глубины шейки матки. Один очаг наслаждения сменялся другим. В такие мгновения, дабы не давать графине передышки, место отсутствующих на клиторе губ тотчас занимал мой палец. Графиня пришла в восхищение:
— Просто невероятно, никогда еще не было так хорошо. Пусть это никогда не кончается, пообещай, что повторишь все снова. Я так тебя чувствую, твои губы, зубки, теперь язык, о если не остановишься, я больше не вытерплю, нет сил… Я приближаюсь… вот-вот изольюсь… неужели это ты, о Виолетта… Виолетта не соизволила отозваться. Виолетта, подтверди мне, что это ты. О, нет, так не бывает! Откуда в тебе столь глубокое познание женской природы?
Графиня попыталась приподняться, однако обеими руками надавив ей на грудь, я пригвоздил ее к кровати: тем временем она дошла до пика наслаждения, губами я ощущал, как все ее потайные органы сократились.
Язык мой двигался быстрее, к нему присоединилось щекотание, моих бездействующих до сей поры усов, более не желающих удовольствоваться ролью свидетеля. Графиня скорчилась, издавала стон, после чего меня обдало теплым нектаром, казалось стекающим со всего тела в средоточие женского наслаждения, наконец, губы мои всосали последнюю божественную каплю, и, пусть и без ее ведома, я вобрал в себя подлинную квинтэссенцию графини.
Дождавшись этого мгновения, я и сам предался неистовому восторгу сладострастия. Виолетта, недвижимая и распростертая, лежала у меня в ногах.
У меня недостало сил удержать графиню, она вырвалась и, окинув взором поле брани, издала ужасный вопль.
— Воистину, — обратился я к Виолетте, — я заслужил неудовольствие графини, теперь тебе предстоит примирить нас.
И я удалился в туалетную комнату. До меня донеслись сначала крики, затем рыдания и, наконец, вздохи; приподняв портьеру, я обнаружил, как Виолетта в меру своих сил пыталась помирить нас с графиней, выступая в качестве моей преемницы.
— Что ж, на этот раз неплохо, — одобрила Виолетту графиня. — Однако должна признать: предыдущее исполнение было просто изумительным.
И она протянула мне руку. Итак, мы заключили мир.
Соглашение между воюющими сторонами содержало следующие пункты:
1. В качестве любовника Виолетты я сохраняю неограниченные полномочия.
2. Графине дозволяется пользоваться ее услугами только в моем присутствии.
3. В отношении графини мне предоставлено, право выступать лишь в роли женщины, не претендуя на роль мужчины.