Женские судьбы
Шрифт:
– Да подавись ты своей квартирой и деньгами! Тьфу, противно даже, – сказал отец Вероники и ушел.
Больше ни Вероника, ни ее родители Виктора не видели и не слышали о нем ничего. Все его вещи они вынесли в гараж на случай, если он решит их забрать, а через два года –на помойку. Вероника же хотела сначала вернуться к родителям, но Паша уговорил ее остаться у него, без обязательств, просто пожить как гостья. Она согласилась. Через месяц они стали любовниками, а через три месяца Вероника неожиданно заявила Паше, что он ей надоел, собрала свои вещи и уехала к родителям. Паша пытался
– Паша, ты хороший парень. Мы с матерью были так рады, что Вероника с тобой.Не знаю, что на нее нашло, ее как подменили: говорит, видеть тебя не хочет. Нарядов себе накупила откровенных, краситься стала, как не поймешь кто, и уже который раз уходит с подружками на гулянки в клубы какие-то, приходит под утро, явно навеселе. У нее крыша прям поехала… Нас не слушает совсем, мать, вон, с валидола не слезает, плачет без конца. Прости Паша, что она так делает, прости, – чуть не плача говорил ему отец Вероники, который вышел к нему в подъезд вместо дочери.
– Я понял, дядь Петь. До свидания, – процедил сквозь зубы Паша и ушел.
Он очень тяжело переживал такое предательство, не понимал, за что, что он сделал не так. Начал пить, и еще немного, спился бы совсем. Но тут появилась неравнодушная к нему девушка, которая вытащила его из этого состояния, привела в чувство и женила на себе. У Паши родились двое прекрасных детишек, и он стал очень хорошим семьянином. Жену он очень ценил и уважал, но любовь к Веронике навсегда осталась незаживающим рубцом на его сердце.
***
А Вероника тем временем начала крутить то с одним коллегой по работе, то с другим, но всё поверхностно, на уровне флирта, максимум –в кино сходить вместе. Ближе никого не допускала к себе.
Водитель Миша, недавно женившийся на девушке из своей деревни и еще пару месяцев назад хваставший своими фотками со свадьбы, неожиданно для всех попал в сети Вероники. Он, как теленочек, ходил за ней, делал всё, что она ему велит, даже если это шло ему во вред. Вероника безбожно его эксплуатировала: он возил ее на работу, подвозил обратно с работы, ездил для нее за пиццей посреди рабочего дня, получал ее посылки на «Вайлдберриз» и «Озоне». Она его использовала как личного курьера и водителя. И ничего не давала ему взамен. А он влюбился не на шутку. Все на работе переживали за него, говорили с ним, и не раз, но он никого не слушал.
– Вероника, прекрати Мишу эксплуатировать, отпусти мальчишку. Чего вцепилась-то? Нехорошо поступаешь. Он женился только, жена у него хорошая, подстать ему. Ты же ему ничего не дашь, так не разрушай то, что у него есть, – так пыталась вразумить Веронику тетя Вера, кладовщика на заводе.
– Иди-ка ты в свою кладовку, Вера, и не лезь ко мне, – грубо ответила ей Вероника и ушла.
– Зря ты так. Бог накажет за такие дела, – продолжала тетя Вера.
– Так меня ж накажет, а не тебя. Вот и не переживай, – ответила ей Вероника и ушла.
Вероника стала словно одержимая: шла по головам мужчин, уничтожала их без тени сомнения или сострадания. Благодаря новому дерзкому образу, который она себе подобрала, Вероника была невероятно притягательна
Конечно же, изменения в Мише вскоре заметила и его жена, начала задавать вопросы. А Миша, так и не разобравшись в том, что его цинично используют, выдал ей всю правду.
– Оленька, прости, я тебя больше не люблю. Я влюбился в девушку на работе, ее зовут Вероника. Я с тобой развожусь, – сказал Миша с виноватым видом своей жене.
Оленька была шокирована: они женаты меньше года, а до этого встречались три года. Он же ее любил, так звал замуж, ухаживал. Что же случилось-то?..
Она рыдала несколько часов подряд. Потом боль и обида перешли в ярость, которую Оленька обрушила на ноутбук и телевизор, купленные в кредит, и судьба их была незавидна: после столь яростного нападения даже самый первоклассный мастер не смог бы им помочь.
Пока Оленька громила вещи и ругалась, Миша взял свою одежду и ушел.
– Привет, Вероника, это Миша. Я ушел от жены. Сказал ей, что люблю тебя, взял вещи и ушел. Вот сижу в машине у подъезда и думаю, куда мне деваться. А к тебе можно приехать? – наивно-просящим голосом сказал Миша в трубку Веронике.
– Ты что, Миша, себе напридумывал такое? Ты что-то путаешь, дружок. Одно дело, ты мне помогал мелкие дела решать, другое, роман с тобой. Ну ты насмешил прям. Кто ты и кто я? Ты же даже заявление на отпуск пишешь с кучей ошибок, ты смешной, не более того. Мне больше не звони, иди к жене своей деревенской, бросайся в ноги, скажи, бес попутал. Может, простит еще. Это лучшее, что тебе в этой жизни светит, – ехидно-надменным тоном отчеканила Вероника Мише.
Миша смотрел на телефон и не понимал, что это сейчас было. Что он услышал такое? Он точно Веронике позвонил? Может, ошибся? От волнения он снова набрал ее номер, но в ответ были лишь короткие гудки– заблокировала… У Миши сердце билось так часто, что, казалось, сейчас разорвется. В голове просто не укладывалось, что такое возможно. Он положил голову на руль и долго-долго так сидел. Он не мог думать, не мог заставить себя поднять голову. Так и заснул.
– Миша, ты что, спал в машине? Миша, ты меня слышишь вообще? – говорила Оленька, стуча в окно водительской двери.
Она заметила его утром, когда шла на работу, и удивилась, что он делает в машине у подъезда. Решила выяснить, всё ли в порядке с ним. Она до сих пор его любила, хотя уже понимала, что жить с ним не станет, но переживала как за родного человека.
– Оленька, что ты здесь делаешь? А я что, в машине спал? – сказал Миша, открывая дверь машины и растерянно озираясь по сторонам.– Оленька, прости меня, пожалуйста. Я последний осел, я тебя обидел. Я не могу врать тебе: я правда влюбился, а она мне в лицо только рассмеялась и сказала, что я никто, чтоб за ней ухаживать. Так что идти мне некуда. Если не прогонишь, я поживу немного еще в этой квартире и съеду, как только найду себе жилье, – Миша говорил, а у самого наворачивались слезы на глаза.