Женский взгляд
Шрифт:
В моей бедовой головушке задорно тренькает сообщением Система. Радуюсь неожиданным новостям - хоть почитаю от безделья. Только развернула текст, чтобы его изучить, как в отделение входит Лев. Я теряюсь. Что он здесь делает? И что он теперь обо мне подумает? При виде нас хмурится и обращается к дежурному:
– Добрый день. Васильевич у себя?
– ему в ответ кивают.
– Доложи, Бондаренко к нему.
Дежурный, переговорив с начальством по телефону, пропускает Льва. Некоторое время спустя, Лев выходит с каким-то старлеем, и они счастливо братаются:
– Если бы не случай, и
– Василич, ты же знаешь, я пироги твоей жены уважаю, но работа за жабры держит. Кто, кроме нас, работать-то будет? Некому, - Лев косится на нас.
– Понимаю-понимаю. Ну, созвонимся, - старший лейтенант хлопает Льва по плечу и обращается к дежурному, - Девчонок отпусти, писать ничего не нужно, с Сидоровым я сам поговорю.
Поднимаемся с лавки и, затаив дыхание, в ожидании смотрим на прощающихся мужчин. Интересно, откуда Лев начальника отделения знает?
Наш спаситель, меж тем, выволакивает меня под руку на улицу. Что за день такой? Все меня за локти хватают, да побольнее норовят, вечно куда-то тащат!
– Отпусти, мне больно!- вырываюсь из его цепких пальцев.
– Ах, больно тебе? Ты вообще думаешь головой своей? Как тебя угораздило? Да ты просто сущее наказание и магнит для неприятностей! Не понимаю, как ты вообще до двадцати семи-то дожила?
– Не ори на меня!
– обидные слова ранят. Да кто он такой, чтобы меня отчитывать?
– И без тебя бы справились! Зачем ты вообще припёрся, герой? Никто в твоей помощи не нуждался!
– Дура!
– отворачивается и идёт к машине. Видя, что мы стоим на месте гаркает на нас, чтобы пошевеливались.
Маша тянет меня за рукав, прося не обострять; всё же он реально нас спас. Понуро шагаю следом. Доезжаем до дома в гробовом молчании. Возле подъезда уже тянусь, чтобы открыть дверь, но Лев меня останавливает.
– Стой, я по делу приехал. Маша, нам с Женей кое-куда съездить нужно, иди домой.
Ничего не успеваю ни понять, ни возразить, а мы уже трогаемся с места.
– Да ты совсем охамел! С чего ты взял, что я с тобой куда-то поеду?!- я возмущена до предела.
– Может, хватит кудахтать уже?
– зыркнул на меня так, что мне и правда захотелось замолкнуть, - у меня Предвидение было. С отцом твоим беда какая-то. Что именно - не знаю. Едем сейчас в деревню, всё на месте выясним.
Мне становится дурно.
– С моим папой? Что ты видел?!
– Я не могу это объяснить. Думаю, что-то с сердцем.
Трясущимися руками достаю из сумки телефон, набираю номер отца - трубку не берут. Звоню матери - та же история. Всю дорогу кляну себя, что из-за переделки, в которую влипла по дурости, потеряла много времени. И если с отцом что-то случится, я себе не прощу. Пока доезжаем до деревни, успеваю накрутить себя так, что самой впору глотать успокоительное.
Чтобы как-то отвлечься, спрашиваю Льва:
– А откуда ты этого Васильевича знаешь?
– Да у него тоже мотор слабый, а работа нервная, сама видишь, возят к нему кого ни попадя.
Снова начинаю закипать, но в душе Льву благодарна; паника прошла, уступив место здравому смыслу. Сижу, обдумывая план действий: куда бежать и что делать в
На скорости влетаем на улицу, где стоит дом родителей. Лев, резко тормозя перед воротами, поднимает столб пыли. Меня это не смущает, выпрыгиваю из машины чуть ли не на ходу, и бегу в дом, зовя мать. На шум из-за угла дома выходит мама в галошах и старой куртке, в которых обычно работает в огороде. Улыбается при виде нас. Но подходя ближе, видит наши обеспокоенные лица, и улыбка её меркнет:
– Что случилось, доча?
– Мам, где папа?
– стараюсь себя сдерживать, не паниковать, но мой дрожащий голос выдаёт меня с головой.
Мамины глаза расширяются, я всё же её испугала:
– На смене. Что с ним? Когда вы приехали? Вы его видели?
– она ничего не может понять.
– Скорее, поехали, мне кажется ему плохо!
Мама хватается за сердце и спешит в дом. Она у меня молодец: в экстренных ситуациях никогда не спорит и не пререкается. Быстро скинув верхнюю одежду и надев плащ и сапоги прямо на домашнюю, выбегает к нам. Скачем по ухабам через всю деревню на предельной скорости, распугивая деревенских кошек, гусей и коз. Мы с мамой, разделяя тревогу за папу, крепко держимся за руки, сжимая пальцы друг друга до боли и побелевших костяшек. Взволнованно смотрим вперёд на дорогу, мысленно молясь и подгоняя водителя.
На подстанцию, где отец всю жизнь проработал электриком, вбегаем уже втроём, я указываю дорогу. Ещё в машине ввела в поиске Интерфейса отца и теперь, отслеживая его по Карте, спешу по длинному коридору в самый конец здания - там у них комната отдыха. Распахиваем дверь и видим отца, лежащего на диване с закрытыми глазами. Он бледный, с бисеринками пота на лбу. Мы с мамой синхронно охаем, но так и замираем на входе, не зная, что делать. Показатели папиных Жизненных сил ниже пятидесяти процентов. Вот тут меня реально охватывает паника.
Какое счастье, что Лев - врач, и это не его отец, а лишь очередной пациент. Чёткими, выверенными движениями, Лев проверяет пульс, смотрит зрачки. Мама стоит, прислонившись к стене, прикрывает рот ладошкой, тихо плачет и причитает.
– Похоже, предынфарктное состояние. Нужно торопиться. Жень, помоги мне. Вы обе мелкие, не помощницы. Помогите мне его на спину взвалить. Далеко местная больница?
– Да какая больница? Это и медпунктом-то не назвать! Пешком пять минут, на машине - мигом.
Как же мне страшно! Фантазия рисует в голове картины одну страшнее другой. Наша Евдокия Ивановна, хоть и практикует уже лет сорок, но всё же она - фельдшер. А вдруг нужного лекарства не окажется? Придётся в город ехать. А если папа не дотянет до больницы? Мама же этого не переживёт! На ком же тогда хозяйство будет держаться? Злюсь, потому как в голову лезет какая-то чушь.
Меж тем, аккуратно усаживаем отца в машину, едем в амбулаторию. Отец в полубессознательном состоянии.
Слава Богу, фельдшер оказалась на месте. Лев оставил нас в коридоре, а сам с Евдокией и отцом скрылся в кабинете осмотра. Пока медики делали необходимые процедуры, мы с мамой места себе не находили! Пыталась сунуться в кабинет, спросить - чуть не дали по носу, захлопнув дверь и повернув в замке ключ.