Женское начало
Шрифт:
6
Синий микроавтобус «Фольксваген» с четверкой путешественников быстро отмахал двести километров мимо дачных поселков Ленинградской области. На границе пришлось задержаться – там уже выстроилась очередь машин, ожидающих проверки. Лишь через два часа, пройдя таможенный контроль двух государств, туристы покатили по бархатной дороге соседней страны. Теперь с одной стороны их окружали аккуратные пастбища и еще не засеянные поля, с другой – пятиметровая стена розоватой скальной породы.
Яна ехала на переднем сидении рядом с Павлом, но в этой просторной машине между ними мог бы поместиться еще один пассажир.
До отеля, где у путешественников были забронированы места, оставалось еще полсотни километров, но вскоре стало ясно, что в этот день туда не добраться. Павел то и дело останавливался, с трудом дотягивал до бензоколонок, где имелись туалеты. Вскоре стало ясно, что продолжить путешествие он не может. У всех промелькнула мысль: вдруг он заразился от своей подруги? А Марта суеверно подумала, не является ли болезнь Павла местью Натальи Степановны? Пребывая в больнице, она не знала, что вместо нее поехала Яна, но сердце могло подсказать неладное.
Решили остановиться в ближайшем мотеле, однако в связи с майскими праздниками и нашествием российских туристов свободных номеров не было. Портье подсказал: недалеко, на хуторе, можно снять коттедж. Павел, пересилив себя, вел машину в указанном направлении. Вскоре за поворотом показались несколько аккуратных домиков с красными черепичными крышами и постройки хозяйственного назначения. Один из гостевых домиков предоставили путникам – две спальни и примыкающая к ним комната отдыха устроили компанию.
Борис и Марта поселились в одной комнате. Другая спальня была предоставлена Яне, а Павел, добыв у хозяина раскладушку, устроился в комнате отдыха. Лечить его взялась Марта. В ее багаже было много всякой всячины – отыскалось и лекарство от живота, что спасло беднягу. Таблетки помогли Павлу, но не сразу. Ночь он провел беспокойно и заснул только к утру.
На следующий день компания приняла решение остаться на хуторе еще на денек. Павлу было необходимо окрепнуть. Да и торопиться смысла уже не было: паром «Силья Лайн» отчалил без них. Павел позвонил в пассажирское агентство порта, попросил забронировать четыре билета на следующий рейс. В агентстве обещали помочь, но гарантий не давали. План встречи с Котовыми на пароме тоже лопнул, но об этом все как-то забыли, потому что Котовы были чужими и путешествовали сами по себе.
Менее всего задержка печалила Марту и Бориса. Минувшей ночью они впервые оказались наедине. Марта ласкала Бориса, ерошила пальцами его густую шевелюру, глядела в его черные бездонные глаза. Она забывала о его неподвижных ногах, но не только ноги оказались ему неподвластны… Он жаждал
После завтрака Марта вывезла своего друга на прогулку, а Павел и Яна остались в домике. Павел был еще слаб, потому решил поваляться в кровати, а Яна включила в своей комнате телевизор и со странным чувством восторга смотрела чужую рекламу, слушала незнакомые ритмы финской речи.
Марта подталкивала инвалидную коляску, в которой сидел Борис, медленно вышагивала по безлюдным дорожкам вокруг хутора – туристы не задерживались надолго в этом месте, а переночевав, ехали дальше. К дорожкам с обеих сторон подступали корабельные сосны и разлапистые ели. Все было так, как в России, и все же по-другому. Серый мох между стволов был обихожен – ни сломанных бурей веток, ни консервных банок и бумажек. Вдоволь надышавшись настоянным на хвое весенним воздухом, пара свернула к коттеджу – бледные северные лица подрумянились под весенним солнцем и были оживлены. Влюбленные сочувствовали Павлу и Яне, томящимся в четырех стенах.
Однако у дома, на лужайке, подернутой едва заметной зеленой дымкой, гуляющие увидели своих затворников. Те вовсе не скучали в комнатах. Павел и Яна летали на высоких, грубо сколоченных качелях – казалось, что желтоватые столбы, врытые в стоптанный дерн, не выдержат раскачивания и вывернутся из земли. Попеременно каждый из пары то воспарял к небу, вытягиваясь струной, то ловко приседал, с силой нажимая на доску. Кулаки их еле удерживали натянутые тросы.
Марта неотрывно провожала глазами качели: вверх-вниз, вверх-вниз. От безумного полета этой пары ее голова пошла кругом – замелькали небо, деревья, постройки. Ей стало страшно за подругу. Но Яна не испытывала страха: преодолев барьер разума, душа ее вырвалась на свободу. Разухабисто и весело Яна в унисон с Павлом скандировала: «Эх, раз, еще раз, еще мно-го, мно-го раз!». И в такт этим словам скрипели тросы – завеса молчания между двумя упрямцами была прорвана. Главное, чтобы выдержал трос!
Борис с опаской заметил:
– Марта, смотри, что они творят. Пашка сошел с ума! Он уронит девушку!
– Летящую девушку уронить нельзя, – сейчас Марта завидовала смелости подруги. Сама она так раскачиваться не решилась бы.
– Мало вам одного инвалида, – с горечью заключил Боря. – Я не могу на них смотреть без содрогания. Увези меня отсюда, Марта.
Марта провезла коляску мимо качелей к домику, но в ее сердце еще звучал безумный дуэт.
На другой день Паша был здоров и полон энергии, компания продолжила путешествие.
Туристы, не выходя из микроавтобуса, мельком осмотрели столицу северного соседа – Хельсинки – и, единодушно решив, что Питер красивее, покатили дальше. Павел и Яна, сидящие рядом, уже не были посторонними людьми. И хотя слов они произносили мало, ушло то гнетущее молчание, которое давило их в начале поездки. Павел время от времени обращал внимание Яны на проносящиеся мимо картины – он не впервые проезжал эти края, Яна высказывала свое мнение. Встревал в разговор и Борис, читал целые лекции о нравах и обычаях финнов, об их медлительности и основательности. К вечеру третьего дня компания добралась в портовый город Турку. Здесь предстояло выяснить, есть ли билеты на ближайший паром, отправляющийся в Швецию. Смогут они продолжить путешествие или придется возвращаться назад?