Женское счастье

Лав Натали

– Тебе обидели?
– Жас сразу же откидывает свои обиды, которые только что мне высказывала, и переходит к самому важному.

Я всхлипываю еще громче.

– Я сама себя обидела-а-а, - последнее слово срывается в громкое и горькое рыдание.

– Да что стряслось-то?
– не выдерживает сестра и повышает голос.

Одновременно на пороге комнаты появляется Герман.

Он чем-то занят в телефоне. И спрашивает у меня на ходу:

– Дань, ты что хочешь из ресторана?

Привлеченный

странными звуками, поднимает голову.

– Эй, ты чего?
– подходит ближе и не понимает, что происходит.

– Даня! Где ты? Мы с Антоном сейчас за тобой придем, - слова сестры разлетаются по комнате.

– Можно?
– спрашивает Герман, кивая на мой телефон.

Я давлюсь рыданиями и не могу разговаривать, поэтому киваю. Пусть он лучше с Жас поговорит, чем она поднимет на уши весь остров.

– Да. Это Герман Леднев. Даниэла у меня, - Жас что-то спрашивает, Герман отвечает, - Нет, ничего плохого с ней не случилось. Она просто расстроена.

Жас опять что-то говорит, но Герман также спокойно продолжает:

– И приходить не нужно. Мы сейчас сами придем. За её вещами.

Герман прощается, нажимает отбой. Смотрит на меня. Потом садится рядом, берет за руку.

Ладонь у него теплая и сухая, прикосновение чуть меня успокаивает. Я шмыгаю носом.

– Дань, почему ты плачешь?

Когда он задает этот вопрос, вот только тогда я понимаю причину своего раздрая.

– Потому что... Мне стра-шно-о. Я... С тобой... А вдруг ты... меня... об-б-би-дишь?
– заикаюсь, пока говорю причину своей истерики. А последнее слово вообще получается с каким-то надрывным выдохом. Так, как у детей, когда они долго плачут.

Вот почему не хочу подпускать его к себе, вот почему чувствую сомнения и неуверенность. Я сделаю этот шаг навстречу, а он меня предаст, променяет на другую, сочтет недостойной...

– Ой, дурочка!
– вздыхает мужчина.

Ну, спасибо, на этот раз хоть не дура.

Герман выковыривает меня из одеяла, сажает к себе на колени, прижимается губами к моему виску. И долго гладит по спине. Пока я не успокаиваюсь. И даже почти засыпаю.

– Дань, давай мы закажем еду. Ты сходишь в душ. А потом дойдем до твоей сестры, пока она сюда не заявилась. И Крыжевского не притащила.

– Да... Нужно успокоить Жасмин. ты прав. Ей нервничать нельзя.

– Почему?

– Она беременна.

– От Антона, что ли?

– Нет. От его сына.

– Так он же...

– Да. Жас очень переживала. Долго в себя прийти не могла. Поэтому Антон нас сюда и привез. Ну, её, чтобы проветрилась. И меня за компанию. Она одна ехать не хотела.

Лицо Германа проясняется.

– Постой, ты что меня к Антону ревнуешь?
– просыпается во мне догадка.

Он отвечает, не отводя взгляда.

– Ревную, Дань. Сам от себя

не ожидал.

И внутри у меня вдруг делается так хорошо-хорошо. Тепло. Как холодным днем солнышко выглянуло. Ему не всё равно на меня!

Я вытираю ладонями щеки. Говорю Герману, что хотела бы съесть и убегаю в душ.

Когда выхожу, то заказ уже доставили. Я понимаю, что очень хочу есть. И не только я. Герман тоже голодный. Так что едим прямо из контейнеров, не заморачиваясь тем, чтобы накрыть на стол. Всё очень вкусное. Или это я настолько проголодалась?

– Может не пойдем никуда?
– спрашивает Герман, притягивая меня к себе под бок и устраивая на плече.

Ели мы на кровати... Для чего нужен отпуск, если не нарушать правила?

– Надо. Если не пойдем, Жасмин и правда придет.

– Она у тебя боевая?
– хмыкает мужчина.

– Ага.

И кажется, я сама трушу перед встречей с этой боевой.

Спустя несколько минут мы с Германом лениво бредем к вилле Крыжевского. Он держит меня за руку. После еды глаза слипаются. И я думаю о том, что надо было отложить разборки с сестрой на потом, и лечь спать.

Но вид Жас меня взбадривает сразу. Она бодро марширует перед домом, где мы остановились на отдых, и поглядывает на часы.

– Явились...
– делает очевидный вывод.

И без всякого перехода начинает:

– Даня, ты - дура? Ладно, Янчик... Он сразу вызывал у меня много вопросов. Но этот-то?!
– она тыкает в грудь Герману пальцем и продолжает, - Ты хоть знаешь, на ком он женат? Да его тесть на говно изойдет, но нормальной жизни тебе не даст!

Я теряюсь от такого напора.

– И как вы вообще спелись?
– а потом Жас внезапно замолкает, зыркает на Германа, - Это он - третий?

Быстро она догадалась...

Сестра встряхивает смоляными кудрями и наезжает на Германа.

– Слушайте, господин Леднев, у вас вообще совесть есть?

Герман хмурится и произносит всего одно слово:

– Тихо!
– с такой интонацией, что Жас прекращает буянить.

Глава 37

Даниэла

Хоть Жас и прекратила голосить на все Мальдивы, но зыркает на Германа весьма и весьма недовольно.

Тому же, что с гуся вода.

Выдержав паузу, во время которой Жас уже снова завелась, он заговорил:

– Жасмин, мы с тобой не знакомы. И ты вправе не доверять мне, но устраивать скандал не стоит. Мы с Даней сами разберемся.

Она зло хмыкает.

– А сопли ей потом кто вытирать будет? Когда тебе надоест играться?

– Не будет никаких соплей. Мы сейчас заберем Данины вещи. И отдыхать продолжим вместе. А после моего развода я приглашаю тебя быть свидетельницей на нашей свадьбе...