Женское счастье

Рахманова Елена

Когда все в доме наконец-то улеглись, она крадучись вышла на крыльцо. В ночном воздухе звуки разносились далеко окрест, и Татьяне показалось, что на соседнем участке еще не спят. Пойти прямо сейчас и попросить вернуть сумку или подождать, пока Гоша с приятелем отойдут ко сну, и попытаться самой отыскать свои вещи? – такая вот дилемма стояла перед ней.

Татьяна поняла, что ничто в мире не заставит ее по собственной инициативе подойти к практически незнакомому мужчине посреди ночи и завести разговор. «Он же бог знает

что обо мне подумает, – рассуждала она, – даже если я объясню, что привело меня на его участок». А средь бела дня на виду у родных и близких отправиться к Гоше ее не заставила бы никакая сила. Значит, надо было выждать подходящее время.

Когда Татьяне показалось, что час икс настал, она, затаив дыхание, двинулась по тропинке к знакомым кустам бузины. Ей было невдомек, что всего несколько дней назад ее рассудительная и уравновешенная подруга Людмила проделывала тот же путь и тоже ночью.

Стены строящегося дома выросли настолько, что уже можно было определить расположение будущих окон. Рядом стояла штуковина, заляпанная раствором. «Бетономешалка», – догадалась Татьяна и, аккуратно обойдя кучу песка, затаилась за стволом ели.

В сарайчике, похоже, уже спали. У закрытых ворот темнел джип. Ничто вроде бы не предвещало неожиданной встречи. Следовательно, она правильно выбрала время. Страстно захотелось осенить себя крестным знамением и взмолиться о помощи, но Татьяне случай показался для этого неподходящим.

Глаза уже привыкли к темноте, и она разглядела чурбачок с самоваром, сколоченную наспех табуретку и плетеное кресло, как брат-близнец похожее на стоящее у них на террасе. На кресле что-то лежало. Приглядевшись, Татьяна узнала свою сумку, и сердце бешено забилось. Неужели ее ждут и вот сейчас Гоша появится из темноты?..

К такому повороту событий она была не готова. Но как повернуться и броситься наутек, если он, возможно, преградит ей дорогу и расхохочется, увидев ее страх и растерянность? Да и чертову сумку забрать надо! Татьяна почувствовала себя мышкой, с которой забавляется безжалостная кровожадная кошка.

И вдруг странная мысль посетила ее, мгновенно отрезвив: да что это она о себе возомнила? Кому она нужна! Непуганая идиотка, которая ни с того ни с сего решила, что мужчина, мужик, одним словом, существо противоположного пола станет предаваться мыслям о ней! Да этот Гоша и думать о ней позабыл бы, если бы не сумка. Он нашел ее вещь и поставил на виду, чтобы утром вернуть. Не переться же к ней на их участок на ночь глядя!

Обидно, конечно, так думать про себя, но все реальнее, чем ожидать нападения из кустов.

Татьяна шумно перевела дыхание и направилась к креслу. Сумка точно была ее, и из нее демонстративно торчало белое куриное перо. Курица безмозглая – так, кажется, обозвал ее Гоша при встрече на дороге. Все верно.

– Бери смелее, не бойся, – раздалось насмешливо сбоку от нее, и темный мужской силуэт отделился от темного силуэта джипа.

Татьяна закрыла рот рукой, чтобы не закричать. Стоило ей только убедить себя, что бояться нечего, как нате вам пожалуйста.

– Так

и знал, что ночью заявишься. У вас это что, общее – бродить ночами по чужим участкам?

– А что, к вам кто-то уже приходил? – спросила Татьяна, не найдя лучшей темы для разговора.

– Ага, бойкая такая, невысокая.

Гоша подошел почти вплотную и откровенно разглядывал ее.

– Это Люда, – сочла нужным сообщить она и попятилась. – Можно я сумку возьму? Я только за ней пришла, честное слово!

– Не знаю, не знаю. – Гоша вроде бы недоверчиво покачал головой и снова шагнул к ней. – Откуда мне известно, что у тебя на уме, а?

Татьяна уже кляла себя на чем свет стоит за эту ночную вылазку. Да пропади они пропадом, эти продукты, лишь бы убраться отсюда подобру-поздорову!

– Я сейчас закричу, – еле слышным шепотом предупредила она.

– Валяй, – предложил заросший тип и сложил руки на груди, как бы приготовившись слушать.

Татьяна кашлянула, прочищая горло, и… поперхнулась. В результате вместо обещанного крика раздался детский всхлип, а из глаз полились слезы. Это стало полнейшей неожиданностью для обоих. Они в полной растерянности уставились друг на друга, затем Гоша обреченно махнул рукой:

– Иди-ка ты отсюда, а то мама заругает: так поздно, а ты еще не в кроватке.

Она зажмурилась. Страх прошел, сменившись горькой обидой. Ну что за судьба такая: никто не воспринимает ее всерьез, как взрослую женщину!

Круто повернувшись, Татьяна бросилась к дому не разбирая дороги. Сухие ветки оглушительно трещали под ногами, что-то цеплялось за подол платья. Она влетела на террасу, запихнула треклятую сумку со всем ее содержимым в холодильник и с трудом перевела дыхание.

Как же нелепо она себя ведет! Как несуразно выглядит в глазах окружающих! Ей надо преисполниться благодарности к тем людям, у которых хватает сил терпеть ее такой, какая она есть, и такта обращаться с ней, как с нормальной!

Увидев на полу белое куриное перо, Татьяна схватила его и хотела было скомкать, но потом передумала. Пусть служит напоминанием о том, что надо точно знать свое место в этой жизни. Поглядев по сторонам, она воткнула перо за ухо плюшевого рыжего пса, что сидел на подоконнике в кухне, сколько себя Татьяна помнила…

Глава 7

– Ну ломанулась, чисто бронетранспортер на марше! И чем это ты так, Гоша, барышню напугал? Не иначе как с гнусными предложениями приставать начал.

В дверях сарайчика, картинно привалившись к косяку, стоял полусонный Василич, но глаза его заинтересованно поблескивали.

– Иди к черту! – буркнул Гоша, поворачиваясь к нему – Навязалась дура на мою голову!

Василич так удивился, что даже проснулся окончательно.

– Скажешь тоже – навязалась! Да эти подружки тебя как огня боятся. А последняя так больше всех, – заметил он.

– Вот поэтому и не выходит она у меня из башки, – нехотя признался Гоша. – Ну и уродилась же такая несуразная девица!