Женушки из Бата
Шрифт:
— Не беспокойся, — заверил он продолжающего ерзать Тео. Теперь ребенок громко возражал против бьющего в лицо дождя. — Через мгновение будешь закрыт.
Хьюго вытащил пластиковую часть из пакета, потряс и уставился на нее. Его уверенность и ожидания не оправдывались. Нигде не было указаний, к чему прикреплять крючок, ремешок и кнопку. Он не в первый раз заподозрил участие ненавидящего детей садиста в производстве оснащения для детей.
Дождь усилился, как и вопли Тео. Хьюго встал на колени на тротуаре и захотел завыть, отчаянно сражаясь с непослушными
Пока Хьюго трудился на узком тротуаре рядом с машиной, мимо него постоянно проходила процессия из больших колясок, фактически произведений искусства, которые перед собойтолкали опрятные мамочки. Естественно, что ко всем коляскам были пристегнуты пластиковые козырьки, которые висели ровно и не отрывались. Мамочки постоянно толкали скорчившегося Хьюго. Хьюго думал о том, какую жуткую картину представляет сам для этих мамочек, и ему было себя жалко. Он сидел скорчившись, суетился, не представляя, что делать, более того, наверное, казался жестоким отцом, поскольку Тео, столкнувшись с непривычной мокротой, орал, как банши. Фактически Хьюго был воплощением родительской никчемности. Мужчина, пытающийся сам по себе заниматься ребенком, — и этим все сказано. Несомненно, мамочки размышляли, что же он делает, черт его побери.
Еще раз подтягивая один из ремешков холодными, расцарапанными руками, словно у рыбака, ловящего рыбу в Северном Ледовитом океане, Хьюго думал, что это на самом деле хороший вопрос.
– Вам помочь? — спросил голос над головой, звонкий и громкий, словно у архангела Гавриила.
Хьюго поднял голову и увидел симпатичное, хотя и усталое, худое лицо рыжеволосой женщины. Он с удивлением понял, что она улыбается, выражая не презрение и отвращение, а сочувствие. И ей, пожалуй, было немного забавно.
– Я знаю, что такое эти козырьки, — сказала она. — Жуткая вещь! Я сама намучилась. — Она показала на свою коляску с пластиковым козырьком той же модели, что и у Хьюго. — Давайте я все сделаю, — добавила она.
Женщина села рядом на корточки.
– Вначале вот эти петли на эти крючочки. Потом кнопки в нижней части. Затем вот так подтолкнуть и — готово!
Казалось, что не прошло и секунды, как Тео был устроен со всеми удобствами. Хьюго почувствовал огромную благодарность к женщине. Это было просто наводнение благодарности.
– Вы в «Цыпочки»? —спросила женщина. — И я тоже. — Она улыбнулась и кивнула, потом протянула мокрую руку. — Меня зовут Барбара. Должна сказать, что мне очень радостно видеть, как всемэтим занимается мужчина.
— Но с малым успехом, — виновато сказал Хьюго.
— Поверьте мне: вы делаете гораздо больше, чем многие мужчины. — Барбара уныло улыбнулась ему. — Но мне надо бежать. Работа. — Она закатила глаза. — Рада была познакомиться с вами… э-э-э…
— Хьюго. И… спасибо вам, —
Теперь Тео потел под ним. Хьюго поспешил к «Цыпочкам». Там было много народу, коридор забит мамами, которые спешили оставить детей и бежать на работу, чтобы успеть к девяти утра. Суматоха усиливалась из-за того, что от всех требовалось надевать голубые бахилы перед тем, как зайти в одну из детских комнат. В результате атмосфера была почти истеричной.
Судя по большому объявлению, приклеенному на дверь детской комнаты, Хьюго выяснил, что бахилы требуются для защиты детей. Нужно, чтобы все вокруг них было чистым. Похоже, что персонал яслей мало беспокоил гораздо больший потенциальный урон детям, который могут нанести родители, упав на них при попытке надеть бахилы, одновременно удерживая отпрысков.
Хьюго помахал Барбаре, когда она проносилась мимо, направляясь к выходу.
– Можно я дам вам совет? — выдохнула она, останавливаясь рядом с ним.
– Да, пожалуйста, — униженно попросил Хьюго. — Столько, сколько хотите. Как вы видите, я ничего не знаю.
– Если вы на машине, то я бы приезжала на полчаса раньше или на полчаса позже. В противном случае шансов нет. С мамочками-партизанками на боевых машинах. — Она улыбнулась и бросилась вон.
В детской комнате работница яслей, которая выглядела компетентно, выхватила Тео у Хьюго.
– Теперь идите и не суетитесь, — дала она указания. — В особенности в первый день.
Хьюго развернулся и рванул прочь со смесью облегчения и неожиданной сердечной боли. Он на самом деле не ожидал, что ему будет так тяжело оторвать Тео от сердца.
Он оставил коляску на ступеньках яслей, и теперь ему предстояла новая битва по ее складыванию. Он уже поздравлял себя с поразительной скоростью, с которой отсоединил козырек и вернул коляску к изначальной форме мешка для клюшек, но внезапно понял, что ручки зацепились за его лодыжку. Он потянул их, но безрезультатно. Тогда Хьюго поднял колено и потряс ногой. Но коляска крепко держалась, цепочка не спадала. Просто родительские кандалы какие-то! Теперь коляска была намертво присоединена к его ноге. Это очень забавляло мамочек, сбегающих вниз по ступенькам.
– Проклятье, — пробормотал Хьюго. — Да я просто родитель из «Бино»!
— Привет, красавчик!
«Она!» Как всегда с огромным вырезом и сильно накрашенная, несмотря на ранний час.
— Привет, Лаура, — натянуто поздоровался Хьюго, возбужденно тряся попавшей в капкан ногой. — Как дела?
— Гораздо лучше после того, как увидела тебя, секс- символ! Как давно мы не встречались! — Она вильнула бедрами перед ним. — Что такой шикарный мужик,как ты, делает у этого заведения?