Женюсь на первой встречной-поперечной
Шрифт:
— Куда везти торт? — раздается за моей спиной. И очень вовремя, спасая друга от моего удара.
Мы с Максимом синхронно оборачиваемся, пару секунд хлопаем глазами. Он молчит, а я не выдерживаю и фыркаю:
— В этой фирме без меня даже торт не могут заказать нормальный?!
— Это еще что такое?! — спрашивает Лобанов.
Курьер почесывает затылок, смотрит на нас, затем на шедевр кондитерского искусства и заявляет:
— Как что? А! Точно, забыл! — Порывшись в большой сумке, парнишка достает деревянную табличку
— Теперь, конечно, все стало намного лучше, — произношу, поглядывая на большой поднос со страшной гадостью, гордо именуемой названием нашей корпорации.
— Вирус, как заказывали, — курьер сует нам в нос какой-то листок. — Вы же вирусами занимаетесь?
— Антивирусами и программным обеспечением, братан… Ошибочка вышла. У нас IT-компания, а не больница, — шипит Лобанов, разглядывая объемную модель вредной и очень популярной болячки с подписью «Март Корпорейшн». — Вы перепутали заказ! Где наш торт? Компьютерный.
— Похоже, что он уехал в другой конец города… — курьер бледнеет, листая бумажки.
— Видимо, четырех ярусный торт в виде микросхем будет очень кстати в городской больнице…
— Могу попробовать его вернуть, но судя по навигатору… привезти именно ваш получится только к вечеру. Город в пробках, — окончательно смущается парнишка. — К тому же есть вероятность, что пока я еду, его съедят. Ну или надкусают… Будет как логотип с яблоком, — неудачно шутит и сам нервно смеется.
— И что теперь делать?
— Оставим этот, — подаю голос. — Там есть еще несколько коробок с пирожными и кексами, поставим на сладкий стол и всем хватит.
Макс с подозрением косится на сладостии раздумывает.
— Ладно.
— Тогда распишитесь, — курьер протягивает Максу бумажку, а мне сует поднос на колесах. Теперь я официальный тортоносец праздника. Мы еще не закончили разборки, но с занятыми руками другу можно разве что эту "корону" из крема на голову надеть, чтобы мозги зашевелились.
— Еще поговорим, — кидаю на него суровый взгляд.
Лобанов не отвечает, делая вид, что занят подписями.
Приходится вернуться в зал. И на этот раз мое появление еще более триумфальное. Публика начинает хлопать, заглушая речь Вениамина. Конечно, они пока не видят, что в коробке.
— Приноси на сцену, — отдает распоряжение. — Ого, какой! Очень необычный выбор… Впрочем, как и все сегодня, — прирподнимает крышку, рассматривая вирус. Гости привстают с мест, чтобы разглядеть, журналисты нацеливают камеры…
А я тем временем пытаюсь найти хоть одно разумное объяснение чужой ошибке и представить торт так, чтобы никто не подумал, что это незапланированно!
— Прежде чем переходить к сладкому и пока все в зале, хочу сделать важное объявление, — Вениамин переводит внимание на себя. — Это решение далось мне непросто. Но сегодня я окончательно убедился, что поступаю правильно.
Вениамин Петрович смотрит
— Итак, я много размышлял и решил уйти в отставку. Слово пенсия в мои восемнадцать мне не слишком-то нравится, — шутит он.
По залу проходит гул. Журналисты цепляются за каждое его заявление, надеясь урвать эксклюзив.
— Признаться честно, мне жаль расставаться с фирмой. Годы работы в «Март Корпорейшн» стали для меня важной частью карьеры и жизни. Мне было по-настоящему комфортно находится в этом сплоченном и дружном коллективе, который стал для меня второй семьей. Особенно хочу отметить основателя компании Ростислава Сафина. Многим он известен как любитель громких, весьма эпатажных и специфических поступков. Но я могу сказать, что это замечательный человек с большой душой и непростой судьбой. Его вклад в развитие компании настолько велик, что не измерить перечислением заслуг. Ростик, ты большой молодец и очень талантливый программист. Могу сказать точно: твой дедушка гордился бы тобой!
С этого момента я перестаю слышать его дальнейшую речь. Мысли про торт моментально вылетают из головы. Остаётся только одна: он знал мою семью?! Знал и даже не заикнулся! Хочется наплевать на приличие, прервать поток его слов, забрать у него микрофон и как следует встряхнуть за шиворот. А после того, как злость утихнет, вытащить хитрого старикашку из этого, наполненного людьми зала, и заставить обо всем рассказать.
Не дожидаясь окончания речи, журналисты тянут микрофоны, наперебой выкрикивая вопросы, но Веня продолжает что-то говорить. Публика резко концентрирует внимание на мне, а около сцены возникает взбешённый Андрей.
Снова заставляю себя прислушиваться, пытаюсь понять о чем речь и почему Андрей настолько зол.
— Что скажешь, Ростислав? — Веня обращается ко мне.
— Вениамин Петрович, ссылаясь на ваш преклонный возраст, могу предположить, что вы позабыли: решение зависит не только от его хотения, а от совета директоров. Мы обсудим это коллективно на следующем собрании. Не сейчас. И, вероятно, уже без вашего присутствия, раз уж вы решили нас покинуть, — громко прерывает его Андрей, привлекая внимание.
— На собрании у нас всегда будет что обсудить. А голосование можно провести прямо сейчас, все равно все в сборе, — игнорирует его агрессивный настрой, продолжая смотреть на меня. Жаль, что я прослушал часть речи. Неужели сейчас Вениамин Петрович хочет, чтобы я вернулся на своё место? Туда, откуда меня так технично выперли, не спросив мое мнение, оставив без всего?
— Что-то я совсем ничего не понимаю, — бормочу, глядя на Веню.
— А что тут непонятного? Я отдаю тебе свою часть акций, и ты возвращаешься к штурвалу. Уважаемый совет, поднимите руку, кто поддерживает мое предложение?