Жернова войны 2

Сердитый Коротыш

Группа быстро добралась до вертикального колодца, который уходил вверх. Когда они проходили тут раньше, то ничего подобного не было. Видно, Патриарх заставил проделать его низшим особям сразу же как только пошла вода в пещеры. Хват первым сунулся в колодец и заметил колыхающуюся пленку поверхностного натяжения. Огрин осторожно высунулся и посмотрел, что там происходит.

Это был еще один зал, чуть меньше, чем который внизу, весь покрытый какой-то слизью или биомассой. На стенах и потолке висли биологические светильники, державшиеся на сосочках, которые давали достаточно освещения, чтобы осмотреть залу. Посередине возился Патриарх. Он был в два раза больше Плевателя, но гораздо меньше Крушителя, при этом имел тщедушное тельце как у зоантропа и огромную голову. Возле своего хозяина возились генокрады и твари поменьше, в стороне от командира тиранидов ровными рядами стояли кожистые яйца - будущие заготовки для его бойцов. Хват медленно покинул колодец, освобождая место для остальных. Он привычно обратился в камень, очистил

свою голову от мыслей, которые могли его выдать. По своему опыту охотника он знал, что Королева могла почувствовать огрина заведомо до того как он нападет и подготовиться к его визиту. Хват не хотел, чтобы подобное случилось здесь, а насчет людей... пока сестры не увидели Патриарха и не думают о нем, значит и он не знает, что они здесь, но вот чувствовать он их мог. Вероятно сейчас он не воспринимал их как угрозу - мысленный фон, создаваемый людьми был высок и для того, чтобы вычленить среди них маленькую группку нужно сосредоточиться. Или же Патриарх не берет людей в расчет - сейчас он явно занят работами по расчистке завалов и лично руководит рабочими. Сейчас охотники поднимутся в залу и можно будет атаковать. Лазган Хват нацелил прямо в голову тираниду и приготовился выстрелить. Пока линза мокрая, она снизит его мощность, но это была огринская пушка и она гораздо эффективнее, чем обычный лазган и урон у нее выше. Угрюмый, Торопыжка, Молчун, Кваша, Нос и Дурень только ждали команды вождя - их пушки также были направлены на ворочающегося Патриарха, который был поглощен своими делами. Как только из колодца появилась голова крайнего огрина - Самохвала, Хват тут же дал отмашку и выжал спуск одновременно с остальными. Сосредоточенный залп тяжелых лазганов вырвал из тела Патриарха огромные куски плоти и он заревел от боли, ударяя психовоплем по площадям, а его воины, на миг замерев, кинулись на огринов.

Вопль был очень громким и сильным до такой степени, что даже устойчивые громилы согнулись от боли. На одной силе воле удерживая лазган, почти теряя сознание, Хват снова и снова нажимал на спуск, причиняя невероятную муку Патриарху. Более устойчивый от природы Торопыжка стрелял прицельно прямо в голову главе тиранидов, но тот не стоял на месте, все время шатаясь и перемещаясь. Он видел, что его товарищам досталось больше, чем ему, Угрюмый и Молчун так вообще упали на колени и схватились за головы, выронив оружие - нюхачи действуют почти на одной волне с Королевами паразитов и такие вот вопли причиняют им невероятную боль. Хват, изредка стреляя, нашел в себе силы снять с пояса гранату и кинуть в сторону Патриарха - заряд не взорвался и банка просто подкатилась к ногам твари. Патриарх извергал вопль за воплем, телепатическими ударами заставляя чрезвычайно устойчивого противника отступать и дать возможность своим бойцам атаковать их. Он сосредоточился на громилах, потому что они были тем неожиданным фактором, который испортил все его планы и сейчас в сознании Патриарха родилось чувство мести. Он не заметил, как из колодца высунулась голова в маске и Симона, вытащив лазпистолет, парой выстрелов отогнала генокрадов, а потом метнула в Патриарха свою гранату. Раздался мощный взрыв, который повторился - боезапас огринской гранаты сдетонировал следом и Патриарха отбросило в сторону, отрывая ему конечности. Он и так потерял много крови от выстрелов, взрыв подточил его физические возможности, так что сил на мощный вопль уже не осталось. Сознание Хвата немного прояснилось, давление Патриарха снизилось и он увидел перед собой щелкающую челюсть генокрада. Рука вскинула лазган и башка твари испарилась, а вот тело завалилось на огрина. Пришлось скинуть его и встретить следующего тычком кинжала между ребер - завязался ближний бой.

Канонисса уже покинула колодец, давая возможность сестрам оказать поддержку. Психический удар обрушился только на огринов, Симона почти его не ощутила, лишь отголосок чужого сознания, которое давило своей волей. Но убеждения канониссы были сильны как никогда, к тому же там находился человек, которого она сильно уважала и, возможно, любила. Признаться себе в этом она не могла, а сейчас все подобные мысли сами выветрились из головы, потому что пришло время битвы.

Торопыжка стрелял только по Патриарху, выполняя четкий приказ вождя - что бы ни случилось атаковать главаря. Выстрелы из оружия проделывали огромные дыры в его теле, тиранид уже вопил от боли, не пытаясь нападать, а Торопыжка все стрелял. Генокрадов в пещере было немного и они насели на охотников, которые пытались отбиваться и это у них неплохо получалось, тем более что к сражению подключились сестры битвы. Часть из них атаковала Патриарха, который с перебитыми ногами уже почти лежал вздрагивающей грудой плоти, а часть вступила в бой с генокрадами, вымещая на них всю свою злобу и гнев. Симона метнула еще пару гранат и взрывами от главаря оторвало приличный кусок ноги, а тело Патриарха нашпиговало осколками. Глава тиранидов попытался собрать все доступные ему силы и издать последний свой рев, чтобы уничтожить людей, однако ему и этого не дали сделать - Торопыжка метким выстрелом просверлил в голове аккуратную дырочку и Патриарх, наконец, издох.

Это стало сразу же заметно по поведению генокрадов, которые словно потерялись в пространстве, замерли и огрины этим воспользовались, навалившись на них. Некоторые еще не отошли от воплей, но боевые рефлексы охотников были

на уровне и это не помешало им ловко расправиться с остатками войска. Симона оглядела пещеру и увидела ряды яиц. Она вытянула руку по направлению к ним и сестры, выстроившись в ряд, расстреляли издалека будущее тиранидов. Хват в это время доставал из герметичного мешка мины - он подумал о том, что надо бы взорвать гнездо. Будь оно под водой, это сделать было бы сложнее, но раз так повезло, то почему бы не использовать взрывчатку? Заложив заряды, огрин нацепил маску и указал пальцем остальным - возвращаемся. Сам же подошел к Патриарху, несколькими взмахами топора отделил его голову от тела, чтобы быть уверенным наверняка о смерти твари, после чего отрезал его когти, срезал часть хитина с груди, все это упаковал в тот же мешок, где до этого лежали мины - куски тела кое-как поместились в нем. Привязал к поясу. Огрины в это время проверяли маски и давление дыхательной смести в баллонах.

– Не забудьте дышать как обычно и стравливать воздух.
– Напомнил он им.
– Иначе порвет легкие и уши, получите баротравму. И резко не всплываем - держимся на глубине, выравниваем давление, потом идем дальше. Сестры - вас тоже касается.

Симона не сказала ни слова, просто кивнув и не став спорить, чем удивила лейтенанта. Огрин показал ей детонатор.

– И помните о тварях, что заваливали проход - их тоже нужно уничтожить, а то появится новый Патриарх.

– Мы этим займемся - возвращайтесь на поверхность.

– Я проконтролирую.

Огрины ныряли один за одним и медленно потянулись к выходу. Генокрады шныряли вокруг в темной и мутной воде, некоторые пытались нападать. Лишившись своего "водителя", они превратились в обычных зверей и не прочь были закусить кем-нибудь. Последний приказ Патриарха призвал их к выходу и теперь они крутились поблизости, изредка устраивая драки между собой. Сияющий силовой меч Симоны привлек их внимание и они слетались на него как пчелы на мед. Огрины ловко насаживали тварей на кинжалы, сабли и мечи - сражаться под водой было сложно, твари не потеряли своей шустрости, но зато были разобщены и не нападали скопом, предпочитая выхватывать крупные куски и жрать их на месте. Чем огрины и воспользовались, убивая генокрадов, запах крови которых заставил стекаться к месту схватки кого-то и покрупнее - завалить проход в океан они не успели и теперь в пещеру, ставшую подводной, начали заплывать обитатели планеты. Встречаться с ними никто из людей не горел желанием, слишком уж страшно и зубасто они выглядели, поэтому все аквалангисты быстро сделали оттуда ноги или, точнее, ласты, зависая в некоторых точках, чтобы уровнять давление, держа на всякий случай круговую оборону. Обитатели океана пока довольствовались тушками тиранидов и на людей внимания не обращали, особенно когда Нос насадил самую любопытную "акулу" на наконечник своего силового копья, располовинив ее. Когда пространство было очищено, твари частично съедены, частично разорваны, то Хват связал несколько сохранившихся целыми трупов генокрадов и потащил их за собой. Симона не поняла, зачем ему это и сделала себе зарубку в памяти спросить огрина.

Диверсионная группа появилась на поверхности уже ночью - сумерки давно закончились и светило удалилось отдыхать. Однако их ждали - инквизитор собственной персоной, полковник, оба комиссара и вездесущая сестра Пронатус вместе с госпитальерами - вдруг кому-нибудь потребуется немедленная медицинская помощь. Хват швырнул связку тел тварей на каменный берег пещеры и выбрался сам, снимая маску и делая глубокий вдох. Он забыл на мгновение, что эта атмосфера бедна кислородом и теперь с наслаждением дышал. Абелина с интересом смотрела на такое представление, пока Эмилия не засуетилась и не кинулась к огрину с его маской в руках, но сестра Магнолия ее притормозила.

– Погоди, сейчас он адаптируется.

– То есть как?
– не поняла комиссар.

– Он сам об этом не знает, но знает его тело. Просто он забыл о своей маске.
– Тихо произнесла медик.

– Как все прошло?
– спросила инквизитор.

– Нормально.
– Ответил огрин и снял с плеча мешок, с которого ручьями стекала вода.
– Сувенир.

Он достал из него коготь главного тиранида и протянул его инквизитору.

– Зачем тебе эти трупы?
– спросила, подходя, Симона и тут же закричала.
– Почему ты без маски?! Ты сейчас задохнешься!

– Я...
– огрин вдруг задумался, останавливая канониссу взмахом руки, - я не чувствую удушья. Хм, странно. Торопыжка, сними маску.
– Отдал он команду.

Огрин выполнил ее и было заметно, что он пытается не дышать. Вождь тоже это заметил и подошел к нему - тот держал маску на всякий случай. Вот Торопыжка осторожно потянул носом, закашлялся, потом начал вполне нормально дышать. Остальные были очень удивлены и начали один за одним пробовать воздух "на вкус".

– Маска больше не нужна?
– спросил он.

– Оставь, вдруг пригодится в какой-нибудь вредной газовой среде.
– Приказал Хват и повернулся к канониссе.
– Я не знаю, почему, но я чувствую себя прекрасно и не задыхаюсь. Похоже, что все это время мы таскали намордники зря.

– Это потому, что твой организм адаптировался к местной атмосфере.
– Заявила Магнолия, кинув взгляд на инквизитора, которая уже была в курсе физического отличия тел огринов.
– И маска по большому счету тебе не нужна - у тебя также как и у остальных перед легкими стоят биологические фильтры.