Жертва любви

Хейер Джорджетт

– Может быть, Джастин сначала и посердится на меня немного, но быстро простит. Он прекрасно знает, что я так и не стала важной респектабельной дамой, оставаясь прежней сорвиголовой, способной на шальные выходки. А ты весь в меня, дорогой.

– Не надо было вам приезжать сюда. – Маркиз выпустил ее руки, отрывисто приказав груму вывести лошадь со двора и держать у гостиничного входа. – Я забыл свой кнут, – сказал Вайдел герцогине и пошел в гостиницу.

Она торопливо последовала за ним в холл, потом по коридору. Маркиз словно вихрь ворвался в гостиную, чем сильно смутил сидевших около камина и державшихся за руки Фредерика и Джулиану.

Метнув

в их сторону злой взгляд, он схватил свой плащ и кнут для верховой езды. Джулиана сказала счастливым голосом:

– Это была ошибка, Вайдел. Мы любим друг друга и были чудовищно несчастны в разлуке. Но теперь мы никогда, никогда не станем ссориться!

– Вы меня глубоко растрогали, – ответил маркиз и обратился с добродушной насмешкой

к Комину: – Ждешь от меня поздравлений, Фредерик? Господи, и как я только вытерпел ее эти три дня! На твоем месте я колотил бы ее не переставая с утра до вечера.

Он повернулся к двери, но в ней, загородив путь к выходу, стоял дядя Руперт с пыльной бутылью и бокалом в руках.

– Это ты, Вайдел? – радостно удивился дядюшка. – Клянусь, я счастлив, что мы приехали сюда, хотя, признаюсь, сначала был против Дижона. У этого толстого негодяя хозяина в подвале оказалось шесть дюжин бутылок доброго вина. Я скупил у него почти все да еще прихватил на редкость хорошего портвейна, давно такого не пробовал. Ну-ка глотни, сынок, тебе понравится. – Налив в бокал бургундского, он протянул его Вайделу.

Маркиз одним махом опрокинул в себя вино и поставил бокал на стол.

– Вполне приемлемо, – заметил он.

– Господи, спаси его, неразумного! Да разве так пьют прекрасное вино? – Лорд Руперт был обескуражен. – Портвейн будем пробовать после обеда, и, если ты с ним обойдешься так же, пеняй на себя. Тогда я умываю руки и не желаю иметь с тобой ничего общего. Серьезно тебя предупреждаю.

– Я вообще не собираюсь обедать, – ответил Вайдел, – а теперь – с дороги, Руперт, я тороплюсь.

– Не будешь обедать? – недоверчиво переспросил лорд Руперт. – Жаль, подадут каплуна и жареную телятину, а уж пирог с дичью так хорош, что и желать большего невозможно!

Но племянник, решительно отстранив дядюшку, зашагал прочь. Глядя ему вслед, лорд покачал головой с огорченным видом.

– Сумасшедший! Совершенно сумасшедший!

– Нет, это ты ненормальный, – убежденно сказала Леони. – Зачем ты скупил столько вина? Каким образом ты собираешься переправлять его в Англию? Я не собираюсь ехать в карете вместе с шестью дюжинами бутылок бургундского! Это совершенно не comme il faut.

– А почему бы нам не нанять еще одну карету? Пожалуй, я так и сделаю. И перестань спорить со мной, Леони. Тем более что ты протащила меня через всю Францию по такой ничтожной, глупой причине, бесплоднее затеи в жизни не видел!.. И ни одного словечка жалобы из моих уст! Признаюсь, ты оказалась права насчет Дижона. Если бы не твоя настойчивость, я никогда бы не увидел этого славного бургундского. А теперь, когда мне так повезло, я собираюсь доставить это вино в Англию во что бы то ни стало, и гори все огнем.

– Но, Руперт, это ведь не так важно, как…

– Нет, это поважнее твоих глупейших затей и дел Вайдела, – свирепо заявил лорд, – хотя, клянусь, чтобы заполучить такое вино, стоило тащиться в проклятый Дижон!

Мистер Комин, все время не спускавший изумленных глаз с лорда Руперта, осмелился открыть рот:

– Нанять экипаж,

чтобы везти вино?!

– Почему бы и нет? – последовал небрежный ответ любителя бургундского.

– Вы правы, сэр… – На дальнейшее у благоразумного мистера Комина не хватило слов!

– Что ж, если ты наймешь для этого отдельный экипаж, я не возражаю. – Герцогиня была вполне удовлетворена таким решением вопроса.

Мистер Комин вдруг наклонился, спрятал ладонях и дал волю безудержному голову в веселью.

Глава 18

Пока дилижанс медленно продвигался в направлении Понт-де-Муан, у мисс Чалонер было достаточно времени, чтобы одуматься, и уже через несколько миль пути ее охватил безумный страх за последствия своего стремительного, безрассудного порыва, заставившего сбежать из гостиницы. В ее сумочке оставалось лишь несколько монет, которые, вероятно, уйдут на оплату ночлега на постоялом дворе, и тогда кончатся деньги, одолженные ей мисс Марлинг.

Она не знала, что делать дальше. Вся ее натура, столь склонная к порядку и организованности, противилась той ситуации, в которую ее бросила судьба. Остаться без средств среди чужих людей, в чужой стране! Казалось, что могло быть хуже для молодой девушки? В родной Англии это было бы еще терпимо, но здесь…

Сначала она ломала голову над проблемой возвращения в Париж, потом решила, что ей там нечего делать. Не имея ни одной знакомой души в Париже и не желая прибегать к помощи сотрудников английского посольства, у мисс Чалонер не было причин стремиться в столицу.

Возможно, будет даже легче подыскать подходящую работу в провинции. Она предполагала что лорд Вайдел скорее всего будет ее искать именно в Париже, и поэтому любое место на земле было для нее предпочтительнее этого города.

Слова герцогини Эйвон продолжали звенеть в ее ушах. Что ж, теперь у герцогини не будет причин думать, что мисс Чалонер собирается обманом проникнуть в семью высокородных Алайстеров. Уж лучше умереть… нет, что за нелепые мысли… Умирать ей ни в коем случае не хотелось. Господи, она становится похожей на Джулиану и излишне драматизирует ситуацию! Надо постараться взять себя в руки, встряхнуться, прогнать мрачные мысли. Конечно, ее положение весьма нелегкое, но не отчаянное. Хотя будет весьма затруднительно получить место в приличном доме без рекомендаций, но ведь какая-нибудь работа должна найтись. Она не будет слишком разборчивой после испытаний, выпавших на ее долю. Именно сознание своего, пусть и временного, малодушия, привело ее к мрачным мыслям, от которых теперь нелегко было избавиться. Она начала перебирать в голове дело, где могла бы найти себе применение: например, модистка, швея, прислуга, прачка… и чем дальше перебирала, тем сильнее сжималось от тоски ее сердце. Наиболее подходящей из всех этих унизительных профессий ей показалась работа прислуги. Она попытается устроиться на работу, а потом, подкопив немного денег, уедет домой, в Англию, где сможет найти себе более подходящее занятие, проявив некоторую изобретательность. Сейчас, даже обладая необходимой суммой, нельзя появляться на пристани в Англии, потому что прибытие пакетбота будет, несомненно, находиться в поле зрения как маркиза, так и ее собственной семьи. Позже, о, гораздо позже, когда улягутся страсти и прекратятся ее поиски, она рискнет появиться в Англии, хотя уже никогда и близко не подойдет к своим родным.