Жертва негодяя
Шрифт:
Он сидел и рассматривал танцующие пары, пока не заметил леди Эвелин Брук, вальсирующую — весьма неприлично, по его мнению, — с тем молодым человеком, у которого, видно, столько же достоинства, сколько рукавов у жилетки. Следует вмешаться, пока мама не увидела свою дочь в этом вихре флирта. Элис подождал, пока смолкнет музыка, затем прошел через зал к этой паре, выходившей из круга и продолжавшей увлеченную беседу.
— Леди Эвелин, — обратился он к девушке.
Она вздрогнула и посмотрела виноватым взглядом:
— Лорд Айверн.
— Вы представите меня?
— Конечно.
— Милорд. — Молодой человек отвесил изящный поклон. Слегка приземист и смугл — вероятно, валлиец, судя по фамилии, — он встретил холодный кивок Элиса вежливым, но неробким взглядом. «Однако в нем есть стержень».
— Мистер Морган. Леди Эвелин, надеюсь на танец с вами.
— Ах, моя карточка заполнена до отказа, милорд. — Она нервно вертела ее между пальцами.
— Вы пользуетесь успехом, леди Эвелин, какой фурор! — Он перехватил повисшую карточку и раскрыл ее. — Вы уверены, что уже не можете дать мне даже один урок модного столичного танца? — Против всех оставшихся туров были сделаны пометки ДМ. Неловкое молчание затягивалось. — У вас голова не закружится от такого вихря?
— Мы собирались просто переждать, милорд, — вступился Морган. — Вон там. Он кивнул на альков с отведенной кулисой. — Не на террасе, уверяю вас.
— Предлагаю вам, мистер Морган, соответствовать репутации этой леди. Леди Эвелин, вы, хочется верить, протанцуете этот тур со мной. — Он увлек ее в круг, оставив у стены Моргана с побелевшим, как мел, лицом. Фигуры контрданса не располагают к деликатному обмену мнениями, однако он улучил момент и спросил: — Что сказала бы ваша мать?
— Рассвирепела бы, — прошептала Эвелин. Она была бледна не меньше, чем ее неотесанный воздыхатель, но подбородок ее смотрел вверх, а на губах застыла лучезарная светская улыбка. — Вы правы, что отчитали меня, милорд.
— Я не отчитываю, — пояснил он, — но спасаю вас.
На следующей фигуре танца они разошлись и более не беседовали, пока тур не закончился и он проводил ее к матери.
— Спрячьте карточку, — посоветовал он. — Леди Брук, вручаю вам вашу младшую дочь, которая закружила меня до отупения, просто с ног валюсь.
— Благодарю вас. — Эвелин подняла глаза. — Вы, признаю, совершенно правы.
— Я не хотел бы видеть вас оскорбленной, — возобновил он беседу, когда внимание ее матери переключилось на подошедшую приятельницу. — Вы мне небезразличны.
Если он останется верен самому себе, Эвелин будет его свояченицей, ему надлежит защищать ее. Кроме того, он многим обязан ее матери — она помогла уладить конфликт с Иможен. Эвелин покраснела и потупилась, но не сказать, что ему неприятно на нее смотреть: она осознала, что дешевый флирт может дорого обойтись. «На сегодняшний вечер достаточно, старший брат», — подумал он про себя и направился к игрокам, пытающим счастье за карточным столом.
Глава 19
— Доброе утро.
Перси вздрогнула от неожиданности и выронила свой ридикюль. Ее лакей поспешил нагнуться за сумочкой, а Элис с преувеличенной вежливостью
— Доброе утро, лорд Айверн. Надо же встретить вас в такой ранний час на Бонд-стрит: я думала, что в десять вы только предвкушаете завтрак. Спасибо, Филип. — Она взяла свой ридикюль у слуги и широко улыбнулась ему, жестом прося удалиться на приличествующее расстояние.
— А я купил кое-что. — Руки его были свободны, и при нем не было сопровождающего — вероятно, отправил все с посыльным. — Вы будете сегодня на маскараде у Катбертов?
— Будем все. По крайней мере, мама, Эвелин и я. А папу тащить на такое мероприятие — разве что на аркане.
Они неспешно пошли вдоль мостовой.
— И в каком же костюме? — Элис приподнял цилиндр, приветствуя леди Сент-Джон, которая с интересом наблюдала за ними из своего ландо.
— Молочницы, — призналась Перси со вздохом. — Мило и без претензий, мама считает это подобающим.
— У вас до сих пор неприятности со старыми перечницами?
— Да нет, но окружающие, как понимаю, обмениваются новостями. Вы же видели, как любопытствовала сейчас леди Сент-Джон. С кем я, чем занимаюсь? — Она повела плечами. — Мне-то все равно, но нельзя давать им повода — ради Эвелин.
— Значит, мне никак не соблазнить вас изысканным завтраком в отеле «Грийон»? — предположил он.
— Нет! Не смейте говорить так — даже в шутку. — Она искоса посмотрела на него. — Ведь вы пошутили не так ли?
— Нет. Вполне серьезное приглашение. Как вы закраснелись — просто восторг. Пойдемте взглянем на те парики в витрине косметического салона, и я порадую вас еще больше.
— И не подумаю. У меня нет никакого желания рассматривать уродливые парики и терпеть ваши шуточки, которые и так уже испортили мне настроение. Уходите, Элис, не надо меня соблазнять.
— А я соблазняю? — Он радостно заулыбался.
— Да, и прекрасно это знаете, но не стоит заноситься по этому поводу.
— Великолепно, но прежде я сделаю вам иное, до неприличия заурядное предложение. Я поручил доставить сюда индийские шелка и драгоценности из моей усадьбы в Южном Девоне. Там у меня хранится коллекция растений и товары, которые я высылал в Англию, пока был в отъезде. Желаете восточный костюм для маскарада? Я бы выбрал для себя индийское платье.
— О, конечно! — Мысли о тонких шелках и трепетных вуалях заставили ее сердце забиться быстрее. Она представила Элиса, наряженного на индийский манер, рядом с собой. — Ах нет. Все подумают, что мы — сладкая парочка.
— Ничуть. Всем известно, что мы были в Индии. — Вполне естественно, что оба решили одеться соответствующим образом. Да и прибудем мы порознь.
Это было опрометчиво, даже безрассудно. Она понимала, какой сумбур страстей нахлынет на нее вместе с этими одеждами, возбуждающими чувственность сторонних эстетов; понимала, что Элис может показаться тогда павлином, распустившим свой величественный хвост. Перси набрала побольше воздуха в легкие, чтобы выдать решительное «нет». Но у нее вырвалось: