Жертва обстоятельств

Валин Юрий Павлович

— Готовы? — спросил Безымянный Ездок, не оборачиваясь.

— Вполне, — льдисто заверила я.

Сейчас, конечно, он даст скорости, чтоб меня хорошенько пугануть.

Ненавижу мужчин. Умение что-то водить и что-то сверлить дает им чувство превосходства. Совершенно неоправданное.

Мотоцикл покатил, прибавил скорости, но не безумно. Бензоколонка исчезла за спиной.

На чем-то двухколесном я каталась только в тинейджерском возрасте. Тогда мы на мопеде в кусты улетели, и с тех пор я особой тоски по байкам не испытывала. Но сейчас все было как-то иначе. Спокойно, что ли. Даже забылось,

что я в незапланированном отгуле и мне завтра весь день наверстывать график.

Асфальтовая лента, простор, ровный рев мотора, запах кожи и солнца…

Мысли вернулись, когда я увидела дом слева от шоссе. Пришлось ожить, локтем поправить обрез и тронуть плечо Безымянного Ездока.

— Стоп, мне туда.

Мотоцикл прокатился еще немного и встал. Я сошла. Ездок откинул забрало и спросил:

— Подождать?

Прозвучало это нормально, без намеков.

— Не стоит. Переговоры будут длительные, — тоже без намеков сказала я.

Он кивнул:

— Тогда — успеха!

Мотоциклист покатил прочь, а я смотрела вслед.

На редкость адекватный мужик. Прямо фантастика какая-то.

Размышляя о том, как хорошо научились делать фантастику и отчего мне на мотоцикле было так уютно — я двинулась напрямик через пустошь. Насчет мотоцикла мне было понятно: вздрагивает механизм как живой, а кожа джинсов тонкая, в общем, сидишь, как на трепетно послушном орке. За рулем это, наверно, еще острее чувствуется. Вот с мужиком — совершенная загадка. На орка он похож очень отдаленно, хотя плечи нормальные. Видимо, это у меня внезапное чувство благодарности. Типа «подвез, ни на что не намекал». Так, а какие у него еще здесь заботы? Ну, подвез, так что теперь. Это никакая не фантастика, просто мне солнце голову слегка напекло.

Сейчас прядями волос играл ветер, а передо мной было логово Грязного Гарри. Пора было возвращаться к суровой реальности.

Дом выглядел так себе: одноэтажное рыжее строение с пыльными окнами. У меня дача примерно таких размеров, только с мезонином и хорошо окрашенная. Наверное, здесь тайная система бункеров и подземных шахт. По моим смутным догадкам, у Гарри Степановича теперь средств на подобное нетиповое строительство вполне хватит. Даже на десяток. Вон за домом обрыв угадывается, наверняка туда туннели ведут, может, и целый пещерный город с ядерной электростанцией и ракетными установками.

Я подкралась к окну и заглянула внутрь. Мебель в стиле реплик Дикого Запада, телевизор мутно мельтешит… Держа обрез наготове, я на цыпочках поднялась на низкое крыльцо и тронула дверь.

Не заперто…

Внутри оказалась все та же атмосфера сонного бюджетного вестерна, только телевизор демонстрировал леденящие кровь кадры. Это при набеге апачей можно спастись, а при просмотре матчей регулярного отечественного чемпионата по футболу мучительная смерть гарантирована.

Я прошла мимо барной стойки с липкими следами от стаканов. На стенах висели рамки с коллекцией новеньких банковских карт — выглядело стильно. Ветерок пронизывал дом насквозь, покачивалась распашная дверь на заднее крыльцо. Оттуда донеслось отчетливое «шпок!»

За

дверью тянулась узкая веранда, за ней открывался внушающий вид на пропасть. Я видела пейзажи Большого Каньона, так здесь был Очень Большой Супер-Каньон. Прямо голова закружилась.

Злость меня отрезвила.

Задрав ноги на перила, сидел Грязный Гарри с бутылкой пива в лапе, и выглядел стопроцентно, исчерпывающе, недопустимо счастливым. Любовался дурацкой пропастью. Вот потянул к пасти горлышко бутылки.

— Стоп! — сказала я.

Его пухлое лицо жутко исказилось, роняя бутылку, он подскочил, схватил прислоненную к перилам бейсбольную биту, замахнулся и завопил на полканьона:

— Не подходи! Пошла вон! Не надо! Вон!

Похоже, он не видел моего убийственного обреза, да и вообще не понимал, кто и что перед ним. Исключительно на женский голос среагировал.

— Гарри Степанович! — призвала я к голосу рассудка, не особо надеясь на его присутствие.

— Зинаида Аркадьевна?! Вы?! — он выронил биту, обессиленно рухнул на стул и прошептал: — Нашли…

Большего трагизма в мужском шепоте мне слышать не доводилось.

Вот не ожидала я такого. Как-то даже в голову не приходило. Но даже при этой непредсказуемо изменившейся парадигме профессионал HR-отдела обязан работать.

Я убрала обрез под куртку и призвала:

— Спокойнее, Гарри Степанович. Я не за вами.

Он не поверил.

Приходилось убеждать, обосновывать, приводить железные доводы. Несчастный эмигрант временами чуть не плакал, ожидая, что сейчас ворвутся зам. директора, главбух, клиенты. При упоминании отчислений в пенсионный фонд и отчетов в Налоговую началась истерика…

Я сходила за бутылкой виски, но Грязный Гарри отказался пить:

— У меня такой шанс был. Один из миллиарда! Я же почти выскочил. У меня как уровни шли, как я прокачивался! Тут так хорошо было! А вы, а вы, а вы…

Пришлось самой бахнуть из горла, доказывая, что в бутылке нет снотворного. Он, звякая зубами, выдул половину стакана, но ему не помогло.

— Да я не буду вас увозить. Услышьте меня, Гарри Степанович, — призывала я…

Всхлипывание, попытки броситься в пропасть, убежать в пустошь. Пришлось привязать его к стулу. Грязный Гарри даже не сопротивлялся.

— Гарри Степанович, подумайте о людях. У вас же штат, электронное право подписи, договора… — напоминала я

— Не могу слышать, не могу! Не хочу туда!

Я подложила ковбойскую шляпу, теперь он колотился головой не об стол, а о относительно мягкое.

Мужская способность истерить не беспредельна — босс ослабел. Я поставила тарелку с орешками, всхлипывая, он клевал, неловко булькал пивом из бутылки.

— Руки развязать? Бумаги я подготовлю. Подпишите? И я сразу уйду. Вот клянусь, — обещала я.

Подписал, куда ему было деваться. Гендиректором оставался, но мог в офисе не появляться, и вообще хоть тысячу цифровых лет смотреть в пропасть. «Удаленное управление» это называется. Понятно, наши прибыли ему теперь вообще не интересны, с его-то масштабами здешнего игрового бизнеса. Но брошенный коллектив сможет функционировать без проблем.