Жертва разума (Жертва безумия)
Шрифт:
– Хендрикс, – сказала она, – я хочу поскорее убраться с этого проклятого дождя…
Со стороны улицы донесся новый звук – машина, мчавшаяся на огромной скорости, начала тормозить. Шерилл посмотрела через плечо Блэка и проворчала:
– Ух!
Черный «Порше 911» притормозил у тротуара, где стояли копы, не пускавшие на место преступления посторонних, и два оператора тут же принялись его снимать, а один из парней в форме показал на фургон телевизионщиков. «Порше» промчался по подъездной дорожке на парковку, быстрый, точно
– Дэвенпорт, – проговорил Блэк, который повернулся посмотреть, кто прибыл.
Блэк, невысокий, какой-то весь округлый, с носом картошкой и щеточкой усов, всегда обладал поразительным спокойствием, кроме тех случаев, когда говорил про президента Соединенных Штатов, которого называл дерьмоголовый социалист, а иногда траханный фашист, в зависимости от настроения в тот момент.
– Плохие новости, – сказала Марси.
Струйка воды стекла с ее волос и побежала по спине. Шерилл была высокой, стройной женщиной с длинным носом, вьющимися черными волосами, соблазнительной грудью и секретом, благодаря которому все мужчины отдела считали ее невероятно привлекательной.
– М-м-м-м, – протянул Блэк и поинтересовался: – Ты с ним уже переспала? Я про Дэвенпорта.
– Нет, конечно, – ответила Шерилл. Блэк имел сильно преувеличенное представление о ее сексуальной жизни. – Я даже не пыталась.
– А ты попытайся, а то опоздаешь, – заявил Блэк. – Он собирается жениться.
– Правда?
«Порше» остановился поперек одной из четких линий, которыми была расчерчена парковка, дверь резко открылась, и фары погасли.
– Ну, так говорят, – сказал Блэк и отбросил окурок в траву за границей парковки.
– Муж из него получится никудышный, – сказала Шерилл.
– Можно подумать, Майк – образец семьянина.
Майк был мужем Шерилл.
– Я с ним справляюсь, – ответила Марси. – Интересно, что Дэвенпорт…
Неожиданно «Лексус» озарила яркая вспышка, и ноги, торчавшие из-под него, дернулись.
– Проклятие! – вскрикнул Хендрикс.
Шерилл посмотрела на землю.
– Что?
– Меня чуть не прикончило током, – ответил он из-под машины. – Этот дождь… настоящая заноза в заднице.
– Эй, ты бы последил за тем, что говоришь, – заявил Блэк. – Тут все-таки дама.
– Извините, – донесся снизу приглушенный голос.
– Вылезай и покажи уже нам проклятую туфлю. – Шерилл пнула ногу Хендрикса.
– Прекрати, черт побери! Я пытаюсь разобраться.
Шерилл посмотрела на другой конец парковки и увидела, что Дэвенпорт направляется к ним широкими, уверенными шагами, ужасно похожий на профессионального спортсмена, – руки в карманах плаща, хлопающего по ногам. Она подумала, что в своем дорогом мохеровом костюме, со шрамами от пуль он похож на большого, широкоплечего мафиози прямиком из фильма, действие которого происходит в Нью-Йорке.
Или, может, он индеец или испанец? Только вот
– Да уж, от него действительно исходит какое-то… – Шерилл попыталась найти подходящее слово. – Вибрация, что ли?
– Ага, почувствовала, – спокойно сказал Блэк.
Неожиданно Марси представила Блэка и Дэвенпорта в постели – волосатые плечи, сильные тела – и мимолетно улыбнулась. Том, который прекрасно умел читать ее мысли, сказал:
– Да иди ты.
Капюшон плаща заместителя шефа полиции Лукаса Дэвенпорта сворачивался, как у парки; он его развернул, шагая по парковке, и натянул на голову, и Шерилл подумала, что он стал похож на монаха. Ему тоже было тепло и сухо, как и Блэку. Она уже собралась что-нибудь сказать, когда Дэвенпорт протянул ей кепку цвета хаки.
– Надень, – проворчал он. – Ну, что тут у нас?
– Под машиной лежит туфля, – ответила Шерилл, натянула кепку и сразу почувствовала себя значительно лучше, когда дождь перестал заливать ей лицо. – И другая на парковке. Видимо, ее сильно ударили, если она потеряла обе туфли.
– Очень сильно, – добавил Блэк.
У Лукаса, высокого мужчины с широкими мощными плечами и руками боксера, покрытыми шрамами, было лицо драчуна и поразительные голубые глаза. На смуглой коже выделялся тонкий белый шрам, как от лезвия бритвы, пересекающий лоб и правую глазницу. И еще один, круглый и сморщенный, на шее, точно приплюснутая жевательная резинка, – рана от пули и след трахеотомии, сделанной складным ножом, – только сейчас начал светлеть. Дэвенпорт присел на корточки рядом с торчавшими из-под машины ногами и сказал:
– Вылезай, Хендрикс.
– Сейчас, еще минута. Вы все равно не получите туфлю, на ней кровь.
– Давай поскорее, – сказал Лукас и встал.
– Вы поговорили с Гердлером? – спросила Шерилл.
– А это кто?
– Свидетель, – ответила она, неожиданно обрадовавшись, что у нее хорошие духи – «Наваждение».
– Я был в Стиллуотере, – покачав головой, сказал Лукас. – На обеде. По дороге сюда мне звонили каждые пять минут самые разные люди и говорили про важность этого дела. Но больше мне ничего не известно, и я не знаю, что тут произошло.
– Женщина… – начал Блэк.
– …Манетт, – перебил его Лукас.
– Да, Манетт и ее дочери, Грейс и Женевьева, шли из школы после родительского собрания. Мать и одну из дочерей захватили и посадили в красный фургон. Мы не знаем, каким образом это было проделано – использовал ли похититель слезоточивый газ, силу или угрозу оружием. В любом случае через несколько секунд с крыльца, вон оттуда, стащили вторую дочь. – Блэк показал в сторону школы. – Мы думаем, что произошло следующее: мать и Женевьева побежали к своей машине под дождем, и их там схватили. Старшая дочь ждала на крыльце, когда они ее заберут.