Жертва страсти, или Роман в стиле порно
Шрифт:
– Какой вы все-таки наблюдательный, – не выдержав, заметила Наталия и, поблагодарив лодочника за помощь, отчалила от берега.
Вот она, тихая заводь, и эти цветущие берега, которые она видела в своей «классной», сидя за роялем. Да, так действительно можно свихнуться. Права была Сара, когда предупреждала о том, что надо беречь свое здоровье и в особенности нервную систему.
Она скользила, не напрягаясь, вдоль протоки, окуная длинные легкие весла в маслянисто-темную воду и не переставая восхищаться открывающимися пейзажами. Здесь было на что посмотреть: справа зеленый луг с пасущимися на нем коровами, ивы, полощущие
Она размышляла о Майе. Что заставило ее покинуть эти райские места? Почему Сара сказала, что она предложила Майе отдохнуть… Как там она выразилась? Ах, да: «Говорила же я ей, чтобы она поехала на остров и отдохнула. У меня даже была заготовлена путевка, но она отказалась, и знаешь из-за кого?»
Почему же тогда Сара ничего не рассказала ей о том, что Майя незадолго до этих странных записок (а может, и в их бытность) отдыхала в «Ландыше»? И еще: та кувшинка, которую она обнаружила в подъезде, на лестнице? Как все сложно, запутанно…
Спрашивается, зачем кому-то писать такие идиотские записки? Чтобы предупредить? Но если так, то почему это надо делать таким претенциозным, можно даже сказать, экзальтированным способом? Почему в кувшинке?
И тут она поняла происхождение кувшинки. Когда нос лодки плавно скользнул в зеленый плавучий ковер из жестких листьев, среди которых цвели желтые, неестественные в своей геометрической точности кувшинки. Что стоит засунуть записку в цветок? Человек, который это делал, знал маршрут Майи. Почему же тогда он, не воспользовавшись возможностью здесь, к примеру, в тихой заводи, познакомиться с Майей и предупредить о готовящемся преступлении, фаршировал кувшинки пространными записками? Потому что никакого преступления не было и в помине – просто кому-то надо было, чтобы Майя уехала из лагеря. Но почему? Может, она могла кого-то там встретить и узнать, может, кто-то хотел, чтобы она вернулась в город… Стас? «…Но она отказалась, и знаешь из-за кого?»
Стас? Она могла отказаться, чтобы быть вместе со Стасом… У него в школе были экзамены, и Майя… А что, собственно, такого особенного сделала Майя? Ну уехала в лагерь без Стаса.
Уехала же Наталия одна, без Логинова. Мало ли существует причин, по которым люди временно расстаются? К тому же неизвестно, какие отношения были у Майи со Стасом. Может, они были просто друзьями?
Наталия жалела сейчас об одном: что не успела как следует расспросить обо всем Сару. Она наверняка что-то от нее скрывает. Но почему? Ведь она первая пришла к ней и обратилась за помощью. Оно и понятно: кому понравится получать подобные устрашающие записки.
Возможна и еще одна версия: Майя, натыкаясь каждый день на записки и предполагая, что они адресованы именно ей (но почему? ведь там нет даже обращений?!), испугалась и уехала из лагеря. Приехала к сестре, рассказала ей об этом в довольно ироничной форме… А дальше что? Почему она погибла? Почему погиб Стас? Эти две смерти наверняка как-то связаны. Но кому понадобилось убивать этих молодых еще людей? За что? И еще. Спортивный лагерь «Ландыш». А не слишком ли часто она за последние пару дней слышала это название? Ведь желтый портфель украли из домика именно в этом лагере. А не могут ли просто (во всяком случае, по логике вещей) украсть этот портфель у человека со шрамом…
А что, если Стас и Майя действовали сообща? Майя, предположим, навела Стаса на желтый портфель и отвлекла его хозяина, выманив его из домика, с тем, чтобы
Как это было непохоже на Майю!
Рассуждая подобным образом, Наталия поняла, что заблудилась. Петляя в протоках и наслаждаясь открывавшимися ей видами, она совершенно потеряла ориентир и теперь оказалась в туманном тупике, окруженном ивовыми зарослями. На воду спускался еще более густой туман, похожий на дым, голубоватый и словно какой-то ядовитый…
Ей стало страшно… Лодка тупо клюнула носом в илистый берег, стало необыкновенно тихо. Казалось, само небо спустилось на землю и накрыло все живое с головой, даже коров, которых Наталия несколько минут назад видела недалеко от берега, за молодой порослью ив.
Она вышла на берег, подтащила лодку, привязав ее за поваленное полусгнившее бревно, и осмотрелась. Берег был пологий, стоящие чуть поодаль дубы с размытыми корнями, казалось, вцепились в песок мертвой хваткой – настолько их разветвленные корни напоминали растопыренные пальцы гигантских рук. И за ними, на едва различимой в тумане поляне, она вновь увидела коров… Они, казалось, тоже застыли в ожидании, пока не рассеется туман. И перестали жевать траву. Перестали жевать. И вдруг до Наталии дошло, что, если здесь поблизости пасутся коровы, значит, неподалеку находится человеческое жилье. А это уже успокаивало.
Вдыхая влажный, густой белый воздух, Наталия подошла к корове, рыжей, в белых пятнах, и ей показалось, что что-то в ней есть неестественное, нереальное… Она протянула руку, коснулась крупа животного, и тут же волосы на ее голове зашевелились… Она, Наталия, закричала так, как кричат люди, увидев привидение или оживших мертвецов. Корова была неживая. Гладкая и прохладная на ощупь.
Наталия уже не помнила, как снова оказалась в лодке, оттолкнулась от берега и быстро заработала веслами. Она никогда в жизни еще так не гребла. Скользя из протоки в протоку, она не то что не чувствовала усталости, но даже не думала о том, что, быть может, вместо того чтобы выплыть к пристани, она еще глубже увязает в паутине протоков. Поэтому, когда она увидела смутные огни на берегу и узнала вереницу желтых и оранжевых домиков на сваях, ей было уже все равно. Она дрожала от страха. Больше всего на свете ей хотелось сейчас оказаться у себя дома, на диване. Но ей предстояло ночевать в полном одиночестве в домике. Даже при всем желании она не сможет сейчас, в это предвечернее время, вернуться в город. Просто не имеет права. Она должна расследовать эти убийства любой ценой.
Лодочник, завидев ее, стал махать руками и что-то кричать.
– Что случилось? – спросила она, устало подгребая к причалу и царапнув дном лодки, заехала на песчаный берег. Она вынула весла и протянула их хозяину. – Думали, что я угнала лодку?
– Нет, что вы! Просто такого тумана у нас давно не было. Я испугался, что вы заблудились в протоках. Такое бывает даже с мужчинами. Вы такая бледная. С вами все в порядке?
– Да, спасибо. – Оказавшись на берегу, Наталия поняла, что едва держится на ногах. – Скажите, кстати, как вас зовут?
– Александр Карпович, – подобострастно и даже несколько артистично ответил лодочник.
– Скажите, Александр Карпович, а кто в прошлый заезд (она произвольно назвала время пребывания своего клиента заездом) жил в четвертом домике?
– В четвертом? Да там никогда никто не живет. Он – аварийный. У него сваи разрушились. Не все, конечно. Там обычно ночуют «дикари», которые либо опоздали на автобус, либо на теплоход.
– А человека со шрамами вы не видели? – рискуя, спросила Наталия.