Жертва вторжения (сборник)

Булычев Кир

– А вы?

– А мы обхохотались! Мужики здоровые…

– Но кто они были?

Авдюшка задумалась.

– Мы их всерьез не приняли, – сказала она наконец. – Пижоны как пижоны. У нас такие в Кинешме в райотделе работают.

– В каком райотделе?

Авдюшка сделала большие глаза и прошептала:

– Чекисты! Неужели тебе объяснять надо?

– Ты хочешь сказать, что это они перевернули весь наш город?

– А кому еще это нужно? – удивилась Авдюшка. – Может, у них практика на природе?

– И

куда они пошли? – Минц выпрямился. Справедливое возмущение этой карательной организацией, которая и сегодня не устает вмешиваться в дела простых гуслярских тружеников, овладело им. – Я должен их допросить.

– Ну и дела! – ахнула девушка. – Да тебя, дедуля, они сами допросят. Это их специальность.

– А вот мы посмотрим!

Минц схватил в углу половую щетку и принялся стучать ее ручкой в потолок, вызывая Корнелия Удалова. Уже десятки, а то и сотни раз в своей жизни Корнелий Иванович спускался к Минцу по такому зову.

– А ты, ребенок, – сказал Минц, – идешь с нами и показываешь, где они укрылись.

– Может, не стоит, дедуля? – сказала Авдюшка. – Ты подумай, во всей стране Новый год, люди прыгают и танцуют, водку принимают, а ты будешь чекистов гонять. Знаешь, что они сделали с Паулем Валленбергом?

– Я им не шведский гуманист, понимаешь! – совсем другим, властным, решительным голосом заговорил профессор. – Я здесь родился и вырос во дворе и в коммуналке. Я у них добьюсь правды!

Спустился Удалов. Он был расстроен и несобран.

– Ты чего? – спросил он. – А я уже ко сну начал отходить.

– И не мечтай! – оборвал его Минц.

– Что случилось?

– Многое случилось. В том числе в истории человечества и нашей личной истории. Авдюшка с друзьями их видела.

– Кого?

– Разбойников, которые перевернули вверх дном наш тихий городок.

– И где они?

– Отступают огородами в сторону реки. Там и будем их брать.

– Народ поднимать? – спросил Удалов. Он был человеком конкретного действия и быстрых решений, отчего не раз бывал бит (в переносном смысле).

– Нет, – ответил Минц. – Идем в разведку. – Он обернулся к Авдюшке: – У тебя есть верные тинейджеры?

– Они все верные.

– В случае чего сможешь поднять?

– Даже на байках.

– Добро, – сказал Минц.

– Какие еще байки? – спросил Удалов.

– Мотоциклы с прибамбасами, – ответил Минц.

– Тогда пошли, – сказал Удалов. – Куда?

– Я покажу, – сказала Авдюшка.

Они шли по разоренному опрокинутому городу. Среди мусора встречались растерянные, подавленные гуслярцы, из домов доносились скорбные крики.

– Вообще-то дело безнадежное, – говорила по пути Авдюшка. – Пришьют они нас. Но я с тобой, дедуля, иду, потому что в твоих действиях есть справедливость. Хватит делать из нас безмолвных

скотов! Хоть погибну со смыслом.

– Ну это ты перестань, – возразил Удалов. – Мы женщинами и детьми в бою не прикрываемся. Останешься в тылу.

Но сделать этого они не успели, потому что у замерзшей реки, под обрывом, где днем катаются на санках самые смелые из городских детей, они увидели колонну боевых машин пехоты и защитного цвета джипы командования. Колонна готовилась к отходу.

– Вот они где, голубчики, – сказал Удалов. – Как же мы их раньше не заметили?

– Не заметили, потому что мы этого не желали, – послышался голос за спиной Удалова. – Попрошу предъявить документы.

– Хорош, блин! – произнесла с вызовом Авдюшка. – Мы по своему городу документов не берем.

– А с тобой никто не разговаривает! – прикрикнул на нее солидный мужчина в штатском, которое сидело на нем как военное.

– Ребенка не трожь, – сказал Удалов. – Ребенок ни при чем.

– Как так ни при чем! – обиделась Авдюшка. – А унижение? А то, что мой си-ди-плеер разломали?

– Спокойно. Соблюдать тишину и порядок, – произнес военный мужчина в штатском. – Попрошу не привлекать к нам излишнего внимания.

– Вот именно в этом и состоит наша цель, – возразил Минц. – Привлечь и разоблачить.

– Нельзя!

– Можно!

– Мы вас уничтожим! Разве не видите, на какую силу вы пытаетесь поднять свои лапки?

– Но зачем? – не выдержал Удалов. – Зачем вы это сделали?

– Ради справедливости и всеобщего согласия.

Тут военный мужчина в штатском вытащил из внутреннего кармана запеченную в пластике коричневую книжечку с гербом СССР.

– Вам ясно? – спросил он.

Минц принялся открывать книжечку, но пластик был заварен прочно, без кинжала книжечку не раскрыть.

– Вы не прошли проверки на секретность, – мягко остановил Минца военный в штатском. – Так что не ломайте ногти, стараясь раскрыть государственную тайну. Разрешите представиться: генерал-майор ФАПСИ Перепелица Максим Янович.

– ФАПСИ?

– А нас как ни называй, только в печку не суй! – засмеялся генерал.

Машины внизу прогревали моторы. Над городом взлетела одинокая ракета.

– Это не к нам, – сказал генерал. – Это дети шутят.

– Так чего искали? – спросил Удалов.

– Если бы все так просто, заранее объявили бы в газете и купили. А то пришлось видишь какую операцию проводить!

– И безрезультатно? – спросила Авдюшка.

– А ты, существо немытое, заткнись, – мягко попросил генерал.

– Ах, как грубо, – сказала девушка.

– Он расстроен, – заметил Минц. – Не обижайся на него. Сотрудники органов не любят терпеть поражений. И все же меня смущает, почему они даже сейчас охраняют тайну?