Жертва вторжения (сборник)
Шрифт:
– И что же вы придумали?
– Мы думали все вместе, – ответила Яблоня. – И по совету генералитета, что висит на моих ветках, решили принять участие в парламентских выборах в России. Мы приведем к победе партию Счастья. Партию Безмятежности. Партию Изобилия.
– Какое уж тут изобилие!
– Вы не поняли нас, профессор, – ответила терпеливо Яблоня. – Изобилие определяется не абсолютным количеством вещей, а желанием их иметь. Абсолютное изобилие достигается тогда, когда людям ничего не нужно. Нет у них желаний, и все
– Парламентские выборы… – произнес Минц. – А потом?
– Если они не дадут нам полного охвата счастьем всего населения, выдвинем себя в президенты, – ответила Яблоня.
И тогда Минц махнул рукой и пошел домой.
Он решил присоединиться к друзьям.
Он прошел в свой скромный кабинет, выключил факс, отсоединил компьютер, кинул в корзину неотправленные письма и недописанную статью. Ведь статьи не нужны в мире, где все проблемы решены, а цели достигнуты.
Тут его сморил сон, и он задремал на диване, не снимая драпового пальто.
И он не ведал о том, что происходило во дворе дома № 16.
Если ты находишься в состоянии полного счастья, то тебе не требуются не только окрошка и пальто, но и сон.
Так что все плоды находились в состоянии сладкого полусна и могли бесконечно рассуждать о личном счастье и ненужности движений.
Этим занимался и Корнелий Удалов.
Висел и наслаждался.
Потом вдруг – сам не понял, как это произошло, – его посетила совершенно чужая и ненужная мысль: а как там Ксюша, не дует ли ей?
– О нет! – ответила Яблоня, услышав, разумеется, мысль Корнелия Ивановича. – Ваша бывшая супруга, а ныне равноценный плод Ксения наслаждается нирваной, как и вы сами.
Этот ответ, конечно же, порадовал Удалова, но тут до него, как сквозь сугробы и большие расстояния, долетела мысль Ксюши:
– А выключила ли я холодильник? Ведь так до конца месяца счет придется платить. – И тут же мысль перетекла в другую: – Как там сын Максимка, который собирался в Томск?
– А какое нам с тобой дело до Максимки, Томска и холодильника? – мысленно сказал бывшей жене, а ныне яблоку Корнелий. – Никакого!
– Никакого! – согласилась Ксения и обеспокоилась: – Ведь кошка не кормлена.
А тут еще все плоды пронзила мысль генерала армии Гремящего:
– Завтра придут мастера делать туалетную комнату на даче! Кто их встретит?
– Кому нужны твои мастера! – почти закричала Яблоня. – Ты же наконец достиг счастья!
– Так точно, – согласился генерал, зато другой генерал, интендантский, пожилой, подумал, что его молодая любовница как-то дурно и подозрительно улыбается адъютанту Смирнову. Но пока Яблоня гасила эту глупую и ненужную мысль генерала, замельтешили мысли нескольких мальчишек, которым почему-то понадобилось лезть на стрельбище за пульками, а тут еще Гаврилова возмутилась поведением сына, который вознамерился снова жениться и разменивать жилплощадь.
– Ну
– И то дело, – согласилась Гаврилова. – А где же я жить буду?
И тут свершилось!
Оказывается, все плоды, насладившись счастьем, принялись думать неправильно. Всю жизнь эти люди стремились к счастью и покою, а вот получили – и на тебе!..
Проснувшись на рассвете, профессор Минц сбросил пальто, костюм и даже ботинки и в одних трусах пошел сдаваться Счастью.
Было зябко, и дул пронзительный ветер.
Яблоня съежилась, почернела и дергалась под порывами ветра.
Последние плоды с глухим стуком падали на землю.
И подобно тем, что упали раньше, превращались в сонных жителей Гусляра и других городов.
Люди поднимались, отряхивали с себя пыль и, не глядя на дерево, уходили прочь.
Даже Минца никто не узнал, кроме Корнелия, который, спеша домой, кинул обнаженному профессору:
– Иди, иди в тепло. Простудишься! Космический эксперимент, к счастью, провалился.
– Ты сорвался с Яблони! – догадался Минц.
– Разумеется! – ответил Удалов. – Ведь завтра с утра на рыбалку!
Космическая Яблоня крикнула телепатически:
– Вы еще об этом пожалеете, дикари!
Она подобрала ветви и, превратившись в маленький космический корабль, ринулась к звездам.
Этого тоже никто не заметил.
Да и кому замечать, если все уже ушли со двора.
Даже профессор Минц.
ЖЕНСКОЙ ДОЛЕ ВОПРЕКИ
В девятом классе Кристину Чистову оскорбил Трофим Денисов с задней парты. При всех на большой перемене он дернул Кристину за толстую тугую косу и спросил:
– Ну что, крысенок, пойдешь со мной на танцверанду?
Кристине было больно и стыдно. Она развернулась, попыталась вырвать косу из пальцев обидчика и ткнула его кулачком в нос. Денисов отклонился, а все стали смеяться.
Этот инцидент переполнил чашу терпения Кристины и ускорил рост ее самосознания.
Придя домой, она взяла тайком мамины портновские ножницы и одним движением отрезала свою косу – символ девичьей чистоты и скромности.
Мама увидела свою дочку в новом облике, когда вернулась со службы.
– Не волнуйся, мама, – сказала Кристина. – Я нашла свой путь в жизни. Отныне я стану мстительницей за все унижения и обиды, нанесенные женщинам этими… мужчинами.
– Как же ты будешь мстить? – испугалась мама.
– Я превзойду их во всех начинаниях, которые мужчины считают своими, я заставлю мужчин покорно лечь у моих ног.
– Но сила женщины в ее слабости, – сказала разумная мама. – Мужчина готов лечь у ног женщины именно потому, что она слаба и беззащитна.
Но Кристина не приняла этого парадокса. Она уже вышла на тропу войны.