Жертва

Тупак Юпанки

Гойл пробурчал себе под нос что-то, подозрительно похожее на «трус».

— Понятно, — протянул Люциус. — А ты, Марк, что скажешь?

Уилкис покачал головой:

— Нет. Определённо, нет. Я не собираюсь ни под кого прогибаться.

— Речь не идёт об этом, — встрял Лестранж. — Речь идёт о твоём служении взамен на огромные возможности.

— Какие, например? — насмешливо спросил Марк.

— Сила, свобода, деньги… Когда Тёмный Лорд придёт к власти, это всё будет в избытке.

— Да? Он так и сказал, этот ваш Тёмный Лорд?

Малфой покачал головой.

— Ладно, получается, что вы трое пока

не решили? Хорошо, воля ваша. Только учтите, что если переворот случится в течение этого года, то преданные будут вознаграждены, а те, кто отказывался или сомневался… — он развёл руками. — Северус, а твоё решение?

Всё это время Северус вполуха слушал пафосный глупый разговор. Его мысли были далеко от слизеринской гостиной, они остались там, на смотровой площадке. Он всё ещё ощущал горячие руки Поттера на своей груди, ягодицах, члене… он вздрогнул от неприятных воспоминаний. Он прекрасно понимал, что это всё паранойя, но ему казалось, что вся его мантия была пропитана запахом Поттера, как и всё его тело. Всё, что ему сейчас хотелось, — это как можно быстрее погрузиться в тёплую воду и смыть с себя всю эту гадость. Сидеть было неприятно. Вместо кожаного покрытия кресла почему-то чудились ладони Поттера. К горлу подступала тошнота, его мутило. Как только вспомнились слова гриффиндорца «не надейся, что это всё», левое веко задёргалось в нервном тике. Он старался смотреть в пол, но то и дело ловил на себе любопытный взгляд Люциуса. Слова товарища вернули его к реальности и помогли впустить в свою голову и другие мысли.

Он вспомнил, как два года назад Рудольфус Лестранж принял Метку и принялся через брата агитировать и других слизеринцев примкнуть к Тёмному Лорду. Он периодически писал полные восторга письма и даже несколько раз сам приезжал поговорить с «молодёжью». Они слушали Рудольфуса, развесив уши. Послушать Лестранжа, так служение Лорду было похоже на курорт: собрания, непременно завершающиеся пышным застольем, вечера с красивыми девушками и морем выпивки, обучения сложнейшим и опаснейшим заклятиям и даже возможность отработать их на «живых манекенах». Малфой тогда одним из первых заявил, что обязательно примет Метку под конец школы. Северус пытался его отговорить, прекрасно понимая, что такой курорт долго продолжаться не может, что рано или поздно Лорд потребует от своих слуг кое-что взамен. И тогда они уже не смогут отказать ему. Вообще-то, это был довольно простой ход, считал Северус. Ещё в школе начать вербовать будущих Пожирателей Смерти, как любили себя именовать слуги, через их старших товарищей. Но система почему-то работала безотказно. Разумеется, вступить в «элиту» предлагалось не каждому, а только тем, что хорошо учился, обладал достаточной магической силой, кому без труда давались заклинания, кто был легко обучаем. И, самое главное, кто был недоволен жизнью или хотел самосовершенствоваться. Таким образом, вчера — Рудольфус, сегодня — Рабастан, Люциус, Кребб, Гойл и Нотт, а завтра Эйвери, Мальсибер, Уилкис и он…

Принимать Метку не хотелось. Дело было не в том, что Северус был не согласен в чём-то с политикой Лорда, просто не хотелось ставить на себе клеймо, как на какой-то вещи. Хотелось иметь свободу выбора, а Метка напрочь лишала её. Если разобраться, Северус поддерживал многие идеи Лорда. До сих пор тот показывал себя как довольно хороший расчетливый стратег. Сам он не лез в Министерство и не пытался занять какие-то важные должности — за него это делали другие Пожиратели. А он только руководил процессом и плёл свою паутину, словно огромный хитрый паук.

С другой стороны, когда Северус задумывался о том, что он будет делать после школы (если его к тому времени, конечно, не убьют Мародёры),

он не находил однозначного ответа. Варианты были, но все они ему не нравились. Можно было, разумеется, продолжить семейную традицию Принцев и готовить зелья на дому, можно было даже открыть свой магазинчик где-нибудь в Косом переулке, можно было стать целителем в Мунго. Ничего подходящего он больше не мог придумать, а то, что придумал, вызывало почему-то если не отвращение, то, по крайней мере, смертельную тоску. Поэтому заочное предложение Лорда становилось всё более заманчивым. Северусу всегда нравились Тёмные искусства, но для самостоятельного изучения у него было слишком мало опыта. Да и если уж откровенно, не на ком было их отрабатывать. Принятие Метки действительно открывало перед ним много возможностей. Самые главные — это сила и мастерство. Если он станет Пожирателем, ему больше не придётся быть жертвой. Тогда он сможет отомстить всем обидчикам. Всем.

— Северус? — чей-то голос вырвал его из раздумий.

Северус поднял глаза на Малфоя и понял, что тот до сих пор ждёт ответа, но промолчал, продолжая сверлить взглядом серые глаза.

— Так, ладно, — Люциус хлопнул в ладоши, — идите все спать, мне ещё нужно поговорить с нашим молчаливым коллегой.

Все понимающе закивали, поднялись со своих мест и неторопливо направились в спальни. Люциус проводил их взглядом и закурил сигарету.

— Ну, рассказывай.

— Что? — отозвался Северус и неожиданно снова почувствовал подкатывающую к горлу тошноту.

— Что с Саммерсом сделал? И за что?

— С кем?

— С Патриком Саммерсом. С тем равенкловцем, на которого ты напал, — пояснил Люциус.

— С чего ты взял, что это я? — с опаской спросил Снейп.

— Ой, да ладно тебе, — махнул рукой Малфой. — Только ты бы смог наложить такое заклинание забвения, что несчастный даже имени своего вспомнить не может.

— Значит, уже знают?..

— О тебе нет. Но пока ты где-то там прятался, тут такой переполох был. Его, кажется, Поттер обнаружил. Флитвик тут же отправил его в Больничное крыло, Помфри билась, билась, но потом сказала, что кто-то наложил такой мощный Obliviate, что память уже не восстановится. Завтра парня отправят в Мунго. Так за что ты его?

Северус вяло махнул рукой.

— Дай угадаю, — заговорщицки понизил голос Люциус. — Я видел его с твоей грязнокровкой сегодня в Хогсмиде. Неужели это ревность?

Северусу не хотелось ничего рассказывать, потому что Малфой постоянно высмеивал его из-за дружбы с Лили. Поэтому он просто пожал плечами и ответил:

— Считай, что да. Давай больше не будем об этом, ладно?

— Ладно, только ты мне скажи: чем это ты его так отделал. Я не припомню что-то заклинания, ломающего рёбра.

Северус очень выразительно на него посмотрел.

— Неужели ногами? — растерялся Люциус. — Фу…

— Закроем эту тему, — раздраженно отрезал Снейп.

— Как скажешь, — согласился Люциус и несколько раз затянулся. — Тогда вернёмся к другой теме. Что ты решил? Ты с нами?

— Я не знаю, Люци, — честно признался Снейп. Голова начала гудеть, а тошнота только усиливалась. Ему хотелось как можно быстрее закончить этот разговор и пойти вымыться.

— Слушай, ты мой друг, и мне не всё равно, что с тобой случится. Ты, конечно, можешь до конца школы бегать от Мародёров и получать от них пинки, а потом замуроваться в четырёх стенах и варить свою отраву. Но так и жизнь мимо пройдёт. А можешь уже в следующем году принять Метку и получить всё, чего тебе так не хватает в жизни.