Жертва
Шрифт:
Когда вернулись на этаж, Одьен задержался в ординаторской и даже выпил кофе с коллегами. Оказалась, что в нашем шкафу хранится его персональная кружка, и все запасы кофе для врачей Одьен пополняет единолично раз в месяц. Что он интересуется жизнью своих подчиненных и знает имена членов их семей и даже родственников. Что утренний кофе в ординаторской – это некий ритуал, который я нарушила своим появлением. И что все они – люди, собравшиеся здесь, – на самом деле одна большая семья, с которой только сейчас мне позволили познакомиться. И тут меня осенило: неужели в неприятностях своих коллег с Одьеном и в его плохом настроении
Минул понедельник, за ним вторник, среда с нашим дежурством. Казалось, я вернулась к привычной работе. Обследовала, лечила, оперировала и выполняла поручения. И вроде бы особо ничего не изменилось, но все же… Все же, где-то там, глубоко внутри, теплился маленький огонек, который превращался в пламя, когда Одьен прикасался к моей руке, передавая инструмент в операционной, когда вдыхал аромат моих волос, пропуская в дверях вперед, когда говорил: «Доктор Ней, пересмотрите листы назначений для ваших пациентов», когда закрывал дверь своего кабинет на замок…
В четверг утром он разбудил меня в своей комнате отдыха сонным ворчанием над ухом: «Алексис, семь утра. Скоро придут остальные». И я подскочила, потому что нужно было успеть сделать обход.
В тот день мы не обедали вместе. Честно говоря, я вообще не обедала. И в пять часов мои коллеги собрались по домам.
– Алексис, ты опять решила тут ночевать? – спросил Наварро. – Ты же после смены! Дуй домой!
– Истории допишу и пойду.
– Завтра допишешь.
– Завтра с меня доктор Ригард голову снимет за неоформленные документы.
– Так уж и снимет, – Наварро загадочно улыбнулся и ушел.
Звонок по браслету.
– Доктор Ней слушает.
– Зайдите ко мне в кабинет, когда закончите оформление карт пациентов из третьей палаты.
– Да, доктор Ригард, – я цокнула языком и отключила вызов.
Как можно целый день работать и не успеть сделать работу в рабочее время? Масло масляное. Привет, привычная переработка, – пока, личная жизнь.
Я дописала медицинские карты, когда меня внезапно осенило. Почему Питер начал свое расследование именно с дела гибели невесты Айени? Потому что узнал, что сестра Поука погибла в аварии? Или были другие причины начать дело именно с нее? «Соммервиль». Что-то здесь не так. Сам Поук признался, что Питер раскрутил дело очень быстро. Или Питер действительно был очень талантливым, либо он изначально знал больше, чем Поук. В коробке с личными вещами были ключи от дома и машины. Если дом до сих пор не сдали в аренду, и не вынесли из него вещи Питера, можно попытать счастье и обыскать его. Вдруг, найдем с Одьеном зацепки? Н-да, – я постучала пальцами по столу, – два дня назад я бы поехала на дело одна. А теперь уже «мы с Одьеном». И даже мысли прокинуть его не возникло.
Я вошла в базу данных и открыла медицинскую карту Питера. Адрес места жительства был указан.
Снова звонок.
– Доктор Ней слушает.
– Доктор Ней, я же просил вас зайти, как только вы закончите оформлять документы.
Да я закончила их оформлять пять минут назад! Вот пройдоха!
– Извините, доктор Ригард. А перед тем, как к вам явиться, могу я в туалет зайти? Или дело неотложное?
– Ты там одна, что ли?
– Наварро передает вам привет.
– Хватит мне зубы заговаривать! Наварро ушел час назад. Иди в туалет, а потом ко мне. Ты не обедала. А уже время ужинать.
Он отключил вызов, а я обмякла
Я быстро справила нужду и подошла к кабинету Одьена. Медсестра Эльза лукаво улыбнулась мне с поста. Я постучала в кабинет.
– Войдите!
Я вошла и закрыла дверь.
– Так, капучино горячий. Я заказал из кафе утку в соусе, но мне кажется, что это курица, а не утка.
Я подошла в Одьену, обняла его за плечи, привстала на носочки и поцеловала в губы. О-о-о… Он впился в меня в ответ. Подхватил руками за ягодицы и оторвал от пола. У меня выброс случился. Как будто описалась от восторга. Он простонал и вернул мне Поток. Я бы точно описалась, если бы только что не сходила в туалет. Губы, язык, дыхание, ласки, его эрекция в штанах и моя распущенность между ног. Я бы повалила его на пол и оседлала прямо сейчас, и, собственно, я как раз и запрыгнула на него именно для того, чтобы потом повалить на пол, как в дверь постучали.
– Доктор Ригард!
И вошли.
Мизансцена. Я сижу на руководителе отделения, обвив его торс ногами, а он стоит и удерживает меня за ягодицы под полуспущенными штанами. Ничего такого! Просто обсуждаем план лечения пациентов!
Медсестра Эльза извинилась и закрыла дверь. Моя репутация ушла вместе с ней.
– Пи…ц, – по-русски произнесла я.
– Это матерщина? – спросил Одьен, продолжая удерживать меня за голый зад.
– Отборная, – я закрыла глаза.
– Покраснела, – он хмыкнул, поцеловал меня в щеку, коснулся губами мочки уха.
Я вздрогнула. Попыталась с него слезть, но он и не думал меня отпускать.
– Если сейчас выйдешь из этого кабинета, Эльза посчитает, что тебе стыдно. Если выйдем вместе минут через тридцать – она подумает, что нам с тобой наплевать на ее мнение.
– Она подумает, что мы охренели!
– Ну и пусть, – прошептал он и начал целовать мою шею.
– Я есть хочу, – пробурчала ему в ухо.
– Больше, чем меня?
В животе заурчало.
– Вот в данный конкретный момент, наверное, если подумать, и взвесить все за и против, и потом посмотреть на ситуацию с другой стороны, то можно прийти к выводу, что в этих сложных обстоятельствах однозначного ответа нет.
Одьен взглянул на меня и расхохотался. И отпустил поесть. Сам подошел к двери и запер ее на замок. Как только я облизала вилку, он хотел снова меня поцеловать, но я взяла кружку с остывшим кофе и прижала ее к губам.
– Да ты издеваешься! – его возмущению не было предела.
– Сначала дело – потом развлечения.
Одьен плюхнулся в кресло напротив меня.
– Какое дело?
– Мы должны забрать из хранилища личных вещей ключи от машины и дома Питера. И все осмотреть.
– Если их не передали в морг вместе с телом, – Одьен прижал ладонь к глазам и зажмурился.
– Вряд ли. Если родственники не объявляются в течение нескольких недель, вещи передают архиереям.
– Думаешь, Питер знал больше, чем сказал Поуку?
– Вижу, наши мысли сходятся, – кивнула я.
– Вот в данный момент они совершенно противоположные! – он уронил руку и закрыл глаза.
Я допила кофе в несколько глотков и забралась к нему на колени. Его ладони сразу же нашли пристанище под резинкой моих штанов в районе ягодиц. Я погладила его лицо, поцеловала кончик носа. Он открыл глаза. Совсем черные глаза.