Жертва
Шрифт:
Постепенно до меня стал доноситься их разговор, который сразу показался мне очень интересным.
– Ночью на западном объекте обнаружили лазутчика, шалоры совсем с ума по сходили, уже женщин используют в своих целях. Я слышал она пробралась прямо к генератору, а когда её попытались задержать, перебила два взвода охраны здоровенным мечом. Её зажали в углу, накидав под ноги усыпляющих гранат, а ей всё ни почем. Говорят, прямо на глазах растворилась в воздухе, так и не нашли. Обыскали весь ангар, ничего не обнаружили. Что это была за диверсия, непонятно. Предупредили чтобы и мы были настороже.
– От нас до границы с шалорами две тысячи километров,
– Ну тебя положим и переведут, у тебя дядя штабс-майор, а мне придётся гнить тут в одиночестве. Сейчас все хотят служить в Акбе, чем ближе к президенту, тем спокойнее.
– Я могу замолвить за тебя словечко друг мой, в столицу положим тебя не возьмут, не то сословие, извини уж, а вот в Хранилище, могут взять.
– Было бы замечательно Орсон, век буду помнить. Может даже звание дадут, сколько уже хожу в штабслейтмистрах. В Хранилище сейчас я слышал две армии, не считая внешнего периметра и спутников прикрытия. Самое защищенное место на Мьяколь.
– Это да, президент выделил на охрану практически все свободные войска, если шалоры прорвут границу и захватят артефакт, то уничтожат его. Эти фанатики не перед чем не остановятся. Слышал, наверное, на прошлой неделю они подкоп устроили, пытались за стены Пхатока пробраться, пятьсот солдат перебили, пока их не остановили огнем внешнего периметра.
Наконец очередь дошла до нас, я старался смотреть в сторону, изображая зевающего от усталости солдата. Сердце колотилось в груди, словно бешеный барабан, готовое вырваться наружу. Офицер с хмурым взглядом бросил на меня мимолетный взгляд, но, к счастью, не задержал его. Полный же, будто не замечая нашего присутствия, продолжал говорить о Пхатохе, с его узкими улочками и домами, которые пришлось разбирать чтобы втащить в центр города защитные орудия. Мы прошли мостик, стараясь не замедлять шаг. За спиной чувствовались взгляды, прожигающие дыру. Я ощущал, как Безымянка прижалась ко мне ближе, ее дыхание обжигало шею. До здания оставалось метров пятьдесят, когда я услышал громкий окрик.
– Эй, вы двое! Стоять!
– Голос прозвучал резко и требовательно. Я замер, спиной чувствуя приближение опасности. Медленно обернувшись, я увидел, как к нам быстрым шагом приближается усатый офицер. Чёрт, где мы спалились? Но он не поднял тревогу, значит, возможно, это просто дополнительная проверка. Усатый остановился на против нас и уперев руки в бока уставился на Безымянку. Девушка взяла пример с меня, вытянувшись в струнку и задрав подбородок ела офицера глазами. Усатый молчал изучая её, при этом абсолютно не обращая внимания на меня.
– Рядовой, сними головной убор.
Я скинул свою мохнатую шапку, через секунду Безымянка повторила моё движение и легкий ветерок заиграл в её густых волосах.
– Из какого подразделения милая барышня? – Усатый мигом оказался рядом с девушкой и подхватив её под локоток повел прогулочным шагом к ангару. Я же, замер не готовый к такому раскладу. Офицер, увлеченный Безымянкой, совершенно забыл обо мне. Я стоял, словно прикованный к месту, не зная, что предпринять. С одной стороны, нужно было спасать напарницу, с другой, любое необдуманное движение могло сорвать всю операцию. Решив действовать по ситуации, я медленно последовал за ними, стараясь оставаться незамеченным в тени ангара.
Усатый
Часовые, увидев меня, нахмурились.
– Стой! Куда прешь?
– рявкнул один из них.
– Офицер приказал следовать за ним, - небрежно бросил я, стараясь казаться уверенным. Часовые переглянулись, один хмыкнул, а второй хитро подмигнул, - Мачуту очередную девку решил завалить. Иди отсюда рядовой, вход в казармы дальше, тут офицерская часть.
– Но как же, господин Мачуту велел следовать за ним, нельзя нарушать приказ.
– Ты тупой? Зачем ему ты, он обращался к девчонке, тебя он даже не видел. Давай, двигай отсюда, пока сержанта не позвали, давно плетей не получал?
Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Ситуация становилась весьма неприятной. Врать дальше было бесполезно, часовые явно что-то заподозрили. Нужно было действовать быстро и решительно. Черт с вами, - подумал я, и повернулся, делая вид что ухожу. Рывок между охранников был весьма неожиданным, я проскочил в дверной проём и кинулся вдоль стены, перепрыгивая через ящики и тюки. Часовые, опешив от такой наглости, не сразу сообразили, что к чему. Видимо им было запрещено покидать пост, потому что меня никто не преследовал, но в воздухе раздались пронзительные свистки, поднимая тревогу.
Внутри ангара было сумрачно и гулко. Я сразу же попытался сориентироваться, ища глазами Безымянку и офицера. Огромное помещение было заполнено техникой, грузовиками, бронетранспортерами, какими-то странными машинами с непонятными механизмами. Некоторые машины стояли заведенными, дымно чадя выхлопными газами. Я крался вдоль стены, стараясь не привлекать внимания. Вдруг, я услышал голоса, доносящиеся из дальнего угла ангара.
Приблизившись, я увидел усатого офицера, что затаскивал упирающуюся девушку в палатку. Резко ускорившись, я перелетел одним махом груду ящиков и врезался всем телом в усача, подминая его под себя и опрокидывая на землю. Отскочив назад, я отдернул полог палатки закрывая обзор возможным любопытным взглядам и тут же получил хорошо поставленный удар в челюсть и висок. Офицер быстро очухался и закрывая собой Безымянку с яростью набросился на меня. Серия ударов в корпус не возымела должного эффекта, хотя кулаки у мужика были словно стальные. Сплюнув на пол кровь, я встал в стойку, чуть согнув колени и выставив перед собой кулаки.
– Ты кто такой, ублюдок? Как посмел напасть на офицера? – Мачуту был бледен, слетевшая фуражка открыла весьма неприглядную лысину, но это никак не повлияло на его боевой дух. Безымянка, отступала к стене, нагнулась и достала из голенища сапога короткий клинок. Офицер, не подозревая о такой подлости от девушки, снова бросился на меня не дождавшись ответа. Пропустив один удар, я поймал его на втором, взяв руку в захват, дернул на себя, впечатывая костяшки пальцев в солнечное сплетение. Усатый сипло вскрикнул и став оседать на пол, получил коленом в подбородок. Клацнула челюсть, полетели в стороны выбитые зубы и прикушенный кончик языка, а я рубанул еще и слева, в височную кость, вырубая поганца намертво.