Жертва
Шрифт:
Она думала, что хотела броситься к ногам Стоуна, когда впервые встретила его, почитать его. Но она знала мало. Не владея собой, Скайбрайт уткнулась лбом в холодный пол трижды, охваченная неуправляемой дрожью. Она не могла отвести глаз от лица богини. Она знала, что ее рот раскрыт, но не могла заставить себя закрыть его.
Богиня была в платье, что водой растекалось в стороны, цвета постоянно менялись. Эбонитовые волосы были собраны в две густые петли на голове, украшенные рубинами и изумрудами. Камни мерцали, словно глаза, среди волос богини. Она посмотрела
Он опустился на колени и склонил голову.
– Приветствую, богиня связей, - прошептал он. Скайбрайт почти вскрикнула. Она никогда не видела, чтобы Стоун так себя вел.
– Ты поздно, - сказала богиня. Ее голос был ясным, напоминая Скайбрайт холод осеннего утра. Он отражался от стен зала. Птица притихла, когда заговорила Бессмертная.
– Я пришел, как только…
Богиня подняла руку, и Скайбрайт увидела, что ее ногти жемчужно-радужные. Стоун закрыл рот, челюсть напряглась. От него исходил страх, этот кислый запах был удивителен. Он был растерян. Не ожидал такого приема.
– Ты плохо постарался. Брешь между преисподней и смертным королевством открыта, - ее рука была поднята, словно она была готова атаковать.
Глаза Стоуна расширились от удивления, он плавно поднялся на ноги.
– Нет, это невозможно, леди. Я убедился…
– Не спорь со мной, - голос богини стал тише, от этого угрозы стало больше. Богиня не пахла, Скайбрайт не могла уловить ее, но ее окружало напряжение. Гнев ощущался странно.
Скайбрайт боролась с желанием изменить облик. Она была сильнее в демоническом виде, но боялась, как это воспримет богиня. А если богиня ранит Стоуна? Или даже убьет? Что тогда будет с ней? Она замерла, не желая привлекать внимания злой богини. Она не хотела умирать тут.
Темный взгляд Стоуна опустился на сжавшуюся Скайбрайт, он дернул пальцем. И продолжил говорить, а богиня отвечала ему, но Скайбрайт не слышала. Он украл у нее слух. Но она уловила шорох перьев птицы сзади, и Скайбрайт поняла, что Стоун магией сделал разговор личным.
Она потрясенно смотрела, как богиня и Стоун продолжают спорить, их лица выражали эмоции. Но тут Стоун сжал пальцы, это было эквивалентом сжатых кулаков у смертного, и опустил голову, подчиняясь богине. Рука богини опустилась, и Скайбрайт услышала шелест ветра и дождя.
– Не используй свою жалкую магию в моем дворце, Стоун, - сказала она. – Дитя-полудемон может слышать все, что я говорю, и она будет свидетелем твоего наказания.
И руки Стоуна сжались в кулаки.
– Твоя работа – хранить договор между смертными и преисподней, чтобы, когда откроются бреши, монахи были готовы сражаться с демонами, закрыть брешь жертвой. Но она осталась открытой. Ты не справился с простым заданием, - богиня связей приблизилась к Стоуну, замерев на расстоянии руки. – За твое непослушание я лишаю тебя твоего статуса.
Стоун вскинул голову, недоверчиво глядя на богиню.
– Прошу, я все исправлю, госпожа.
– Но помощи от богов не жди. У тебя есть десять дней, или ты умрешь, - она драматично всплеснула руками. – Я оставлю тебе минимум магии, чтобы
Он застыл, потрясенный, и беспомощно смотрел в глаза богини.
Ослепительный белый свет потек из ее пальцев, пронзая лучами лицо Стоуна. Он вскрикнул, его тело затряслось, сначала слабо, а потом его словно затрясли за плечи невидимые руки.
Свет обжигал глаза, но Скайбрайт не могла отвернуться. Богиня склонила голову и сказала.
– Отвернись, дитя, - если Стоун говорил ей на ухо, даже если стоял вдали, то богиня говорила внутри Скайбрайт. А потом богиня добавила. – Если будешь смотреть на него, временно лишишься зрения.
Испуганная Скайбрайт закрыла глаза, не слыша ничего, кроме своего неровного дыхания, комната пульсировала силой. Когда дрожь утихла, а белизна медленно угасла, она набралась смелости и приоткрыла один глаз.
Богиня и Стоун стояли, как и до этого, но Стоун был в поношенной тунике и грязных штанах, как у бедняков.
– Ты уже не так силен, как был, Стоун, - сказала богиня, словно выносила приговор, а ведь так и было, как поняла Скайбрайт. – Может, это научит тебя не переходить границы, фермерский мальчишка, - богиня повернулась к Скайбрайт плавным движением, ее жидкое платье растекалось от движения. Скайбрайт попятилась на четвереньках. – Теперь он уязвим для твоего яда, кроха. Делай с ним, что пожелаешь, - и на этом она испарилась из виду, как роса на солнце.
Стоун не шевелился, но тут пошатнулся. В миг Скайбрайт приняла змеиный облик. Он рухнул без грации, и она подставила хвост, чтобы он не ударился головой об пол. Она подползла к нему. Его веки трепетали, он сосредоточился на ее лице. Глаза его теперь были светлее, темно-карими, как камфоровое дерево.
– Богиня, - прошептал он.
Скайбрайт не знала, звал ли Стоун богиню связей или просто восклицал.
– Она бросила тебя, - прохрипела Скайбрайт, и его глаза закатились. Он потерял сознание.
Глава пятая:
Скайбрайт
Скайбрайт сидела со Стоуном часами. Никто больше не заходил в волшебный зал. Певчая птица запела снова, как только богиня ушла, запела о потере. О предательстве. Она знала, что это песня сердца Стоуна. Она изучала его лицо, удивленная его преображением. Был ли он теперь, как и она, чем-то средним между смертным и бессмертным?
Черты его лица смягчились, челюсть и скулы уже не были такими острыми. На щеках появились веснушки, и возле глаз раньше не было тонких линий. Она подняла его руку, ощутила мозоли на ладони. Ногти были коротко обрезаны, под ними была грязь. Его кожа стала золотистой, темной по сравнению с ее бледной кожей. Стоун придавал себе вид величавого воина из прошлого, а сам оказался фермерским мальчиком, которого по прихоти богов забрали с полей. Почему он был избран? За красоту? Или за то, какой он?