Жертвенный лицедей

Уэстлейк Дональд Эдвин

– Я полагаю, он друг миссис Данамато.

– Как его имя?

– А как ваше?
– парировал Гроуфилд. Задававший вопросы отдернул микрофон и отпустил кнопку. С минуту он задумчиво смотрел на Гроуфилда, потом кивнул, словно приняв решение.

– Вы уедете из Пуэрто-Рико, - сказал он.
– Первым же рейсом. И не будете совать нос в чужие дела.

– А как же моя машина?

– Ее вернут в бюро проката. Тот, что вел допрос, повернулся и зашагал к задней дверце машины.

– А как же я доберусь до Сан-Хуана?
– спросил Гроуфилд. Никто ему не ответил. Любопытный

человек сел в машину, второй нырнул в противоположную дверцу. "Мерседес" раздвинул багажником стену листвы и был таков. Гроуфилд остался стоять на месте.

– Сукин сын, - сказал он.

Глава 4

В закатном свете дом окрасился багрянцем, а окна сделались оранжевыми. Не было видно никаких людей в белых одеждах, с собаками или без. Гроуфилд пересек лужайку, держась поближе к джунглям, и, наконец, подошел к дому со стороны заднего фасада.

Он добирался сюда почти три часа, на своих двоих и на попутках. Белл Данамато по крайней мере была обязана все ему объяснить и помочь добраться до города, а то и оплатить ему гостиницу и самолет до Нью-Йорка. Все зависело от того, насколько он будет зол на нее, когда она кончит рассказывать, что тут творится. Сейчас он был до того раздражен, что мог бы спалить дом и врезать хозяйке кулаком по физиономии, если бы она выбежала ему навстречу.

Несколько окон не отражали оранжевый солнечный свет, а горели своим, желтым, но на первом этаже с той стороны, откуда приближался Гроуфилд, все окна были темные. В том числе и две застекленные двери, к которым он торопливо подошел. Первая же ручка, за которую он взялся, легко повернулась, и дверь открылась. Затрепетала на сквозняке тонкая занавеска. Гроуфилд шагнул в темноту и прикрыл за собой дверь.

Подождав немного, он начал различать неясные очертания мебели и разглядел напротив дверь, ведущую в более освещенную часть дома. Гроуфилд с опаской пересек комнату, вышел в коридор и увидел слева свет. Туда он и направился.

Коридор вывел его во внутренний дворик, где ему так и не довелось выпить. Перед самым двориком справа оказалась гостиная, освещенная, но пустая. Гроуфилд прошел через нее, открыл дверь в дальней стене и увидел крепкого коренастого человека с обезображенными ушами, сломанным носом и блестящим "кольтом" сорок пятого калибра в руке.

– Назад, - сказал человек, и Гроуфилд попятился. Парень вошел в комнату следом за ним. Он был в роскошном наряде: черный костюм, белая сорочка, галстук с черными фигурками, начищенные черные туфли. Но все это портняжное великолепие венчала рыхлая как тесто побитая физиономия спарринг-партнера какого-то боксера.

Рот на этой физиономии открылся и произнес:

– Повернись.

Гроуфилд повернулся. Руки охлопали его. Гроуфилд сказал: - Я и на этот раз без пистолета.

– Заткнись.

Гроуфилд заткнулся. И услышал громкий свистящий звук это парень сопел своим перебитым носом.

Вскоре руки перестали ощупывать его, и парень сказал:

– Шагай. В ту дверь и налево по коридору. Гроуфилд зашагал. Он вернулся по коридору назад, но прошел мимо комнаты, которую перед этим покинул. В конце коридора ему велели свернуть налево, пройти еще через одну небольшую гостиную, а затем войти в строго обставленную

столовую, где за столом сидели шесть человек. Во главе восседала Белл Данамато. Гроуфилд сказал:

– Здравствуйте еще раз.

Все посмотрели на него. Белл Данамато спросила:

– Откуда вы взялись?

Стоявший за спиной Гроуфилда парень доложил:

– Я засек его, когда он крался по участку.

– Миссис Данамато, велите вашему человеку убрать пистолет, - попросил Гроуфилд.

Миссис Данамато, похоже, была настроена не очень дружелюбно.

– С какой стати?
– спросила она. Гроуфилд резко повернулся через правое плечо, левым локтем оттолкнул пистолет, а правым ударил парня в глотку. Пистолет глухо стукнулся о ковер, парень глухо стукнулся о стену и стал сползать на пол, схватившись обеими руками за шею.

Гроуфилд поднял пистолет, повернулся, направил его на Белл Данамато и сказал:

– Попросите меня не стрелять.

Один из сидевших за столом мужчин сказал:

– Ну-ка, ну-ка...
– и начал вставать. Гроуфилд наставил пистолет на него.

– Не доводите меня до греха.

– Сядьте, Джордж, - велела Белл Данамато.

Джордж сел.

Гроуфилд снова нацелил пистолет на хозяйку.

– Попросите меня не стрелять, - повторил он.

– Это еще зачем?

– Затем, что, если не попросите, я выстрелю. Она оставалась невозмутимой, но с любопытством нахмурила брови.
– Но почему?

– Потому что после моего отъезда отсюда на меня было совершено вооруженное нападение, я был унижен, моя машина угнана. А виноваты в этом вы.

Еще одна сидевшая за столом женщина сказала:

– Это Бен!

– Разумеется, - ответила Белл Данамато, не отрывая взгляда от Гроуфилда. Вы правы, - сказала она ему.
– Я и впрямь стала причиной ваших неурядиц, хоть и совершенно случайно. Я приношу извинения и прошу вас не стрелять в меня. Хорошо, - согласился Гроуфилд. Он извлек обойму, запустил ею в угол комнаты, а пистолет швырнул на стол.
– А теперь расскажите мне все.

Парень, который начал было подниматься из-за стола и которого Белл Данамато назвала Джорджем, сказал:

– Ну уж нет! Белл, позвольте мне. Она пожала плечами.

– Валяйте.

Джордж встал. Он был среднего роста, лет сорока, в круглых очках, помятом коричневом костюме, с обсыпанными перхотью плечами.

– Поговорим в другой комнате, мистер?..
– сказал он.

– Его зовут Алан Гроуфилд, - сообщила Белл Данамато.

– Мистер Гроуфилд, - сказал Джордж.
– Я Джордж Милфорд, поверенный миссис Данамато. Идемте?

– Ведите меня, - предложил Гроуфилд. Он повернулся.

Спарринг-партнер все еще сидел на полу, держась одной рукой за горло. Он поднял глаза на Гроуфилда и сказал:

– Вы - мой заклятый враг.
– Голос его прозвучал еще более скрипуче, чем прежде.

– Без вашей дружбы я пропал, - ответил ему Гроуфилд. Джордж Милфорд вышел из гостиной, миновал несколько других комнат, выключая на ходу свет, и привел Гроуфилда в библиотеку, или кабинет, где стояли друг против друга два кожаных кресла, разделенные большим кофейным столиком с инкрустированной столешницей.