Жертвоприношение (Ритуал смерти)

Робертс Нора

– А если нет?

– Тогда придется копать дальше. – Она устало потерла глаза. – Ладно, с ним мы разберемся. Рано или поздно он проявит себя – набьет кому-нибудь морду, нападет на женщину. Тогда мы отправим его за решетку.

– Мрачная у тебя работа, – пробормотал Рорк.

– По большей части да, – спокойно согласилась Ева и обернулась к нему:

– Ты устал?

– Смотря для чего. – Он, нахмурившись, взглянул на монитор и подумал, что она наверняка будет сидеть всю ночь, выуживая нужную ей информацию. – А чего ты хочешь?

– Тебя.

Рорк

удивленно вскинул брови, и Ева почувствовала, что краснеет.

– Я знаю, уже поздно, день был трудный. Наверное, мне этого захотелось... ну, чтобы очиститься от всей этой грязи. Глупо, да? – Она смутилась и снова отвернулась к экрану.

«Как же ей всегда бывает трудно о чем-то просить!» – подумал Рорк.

– Это не самое романтичное предложение, какое мне доводилось слышать. – Он положил ей руки на плечи и начал их легонько массировать. – Но отнюдь не глупое. Давай-ка выключай компьютер и пошли в спальню.

– Рорк! – Ева вдруг крепко обняла его, прижалась к нему. Она не могла бы объяснить, что ее так растревожило сегодня вечером, но ему и не надо было ничего объяснять. – Я люблю тебя. – Она подняла голову и заглянула ему в глаза. – Надо же, я уже почти привыкла говорить это вслух. Даже приятно.

Рорк рассмеялся и чмокнул ее в подбородок.

– Пойдем, – сказал он. – Повторишь это в спальне.

Это был древний обряд, мрачный и таинственный. Вся община – в масках и плащах – собралась в зале. Пахло свежей кровью. Тени, отбрасываемые черными свечами, метались по стенам – как пауки, гоняющиеся за своей добычей.

Селина на сей раз решила сама быть алтарем. Она лежала обнаженная, между ее ног горела свеча, на груди стояла чаща, наполненная кровью.

Взглянув на серебряную вазу, наполненную банкнотами и кредитками – взнос членов общины за право участвовать в обряде, – она улыбнулась. Хозяин избавил ее от жалкой жизни на улицах, привел сюда, дал ей могущество и благополучие. И в обмен на это она с радостью отдала свою душу.

«Сегодня ночью все будет по-особенному. Сегодня будет смерть, прольется кровь. Они ничего не запомнят, – подумала Селина. – Ведь в смешанное с кровью вино подсыпан наркотик. Они будут делать и говорить то, что велит им Господин».

Только она и Альбан знают, что Хозяин потребовал жертвы, и жертва эта будет принесена.

Вокруг нее стояли, раскачиваясь, люди в капюшонах. Они были одурманены – наркотиками, курениями благовоний, песнопениями. У ее изголовья стоял Альбан в маске кабана и держал в руке атам.

– Поклоняемся единственному! – произнес он глубоким, сильным голосом.

– Сатана – единственный, – ответил ему хор голосов.

– Что его, то наше.

– Аве, Сатана!

Альбан поднял чашу и встретился с Селиной взглядом. Потом четырежды взмахнул мечом – в направлении четырех частей света. Князья тьмы были призваны, и список их был длинен. Голоса слились

в единый гул. В почерневшем горшке, установленном на мраморном постаменте, потрескивал огонь.

– Уничтожь врагов наших! – все громче говорил Альбан. – Причини боль и горе тем, кто замышляет зло против нас!

Селина застонала. “Да, – подумала она, – уничтожь! Причини страшную боль. Невыносимую".

Альбан коснулся рукой ее тела, и она начала кричать.

– Во имя твое мы берем все, что желаем. Смерть – слабым! Удача – сильным! Награда – верным!

Альбан отступил в сторону и, хотя право взойти на алтарь первым принадлежало ему, жестом подозвал Лобара.

– Возьми ее, – велел он. – Доставь ей и боль, и удовольствие.

Лобар на мгновение замешкался. Он знал, что сначала должна быть принесена жертва. Кровавая жертва. Должны были привести на заклание козла. Но он взглянул на Селину, и его одурманенный мозг отключился. Перед ним была женщина. Сука. Она смотрела на него холодными, дерзкими глазами. Но он ей покажет! Он покажет ей, что он мужчина. Он отплатит ей за прошлый раз, когда она унижала его и издевалась над ним.

На сей раз он не поддастся.

Скинув плащ, Лобар шагнул к ней.

Глава 8

Ева, услышав трезвон, повернулась на бок и застонала.

– Неужели пора вставать? Мы же только что легли!

– Это не будильник. Это сигнал тревоги.

– Что? – Сон слетел мгновенно. – У нас? Рорк уже натягивал брюки и ответил только неопределенным хмыканьем. Ева сначала машинально схватила пистолет и только потом потянулась за одеждой.

– Кто-то пытается к нам залезть?

– По-видимому, уже залезли.

Говорил он совершенно спокойно. Свет не горел, и поэтому Ева видела только его освещенный лунным светом силуэт. В руке у Рорка был пистолет.

– Откуда ты его взял? Я думала, они все в оружейной. Черт возьми, Рорк, это противозаконно! Немедленно положи!

Он невозмутимо взвел курок запрещенного к использованию револьвера девятого калибра.

– Нет.

– Проклятье! – Ева по привычке схватила рацию и сунула ее в задний карман джинсов. – Ты не имеешь права им пользоваться! Я сама все проверю – это моя работа. А ты позвони в диспетчерскую, сообщи, что к нам кто-то проник.

– Нет, – повторил он, направляясь к двери.

– Если в доме или парке кто-то есть и ты его застрелишь, я тебя арестую, – предупредила Ева.

– Отлично.

– Рорк! – У самой двери она поймала его за руку. – Существуют правила поведения в подобных случаях, и их не зря выдумывали. Звони в диспетчерскую.

Но Рорк мог думать только о том, что это его дом. Их дом. Это его жена, а то, что она полицейский, сейчас не имело никакого значения.

– А не окажетесь ли вы в идиотском положении, лейтенант, если выяснится, что это всего-навсего сбой в системе?