Жертвоприношение (Ритуал смерти)
Шрифт:
Рорк подписал каждый экземпляр, поставил дату и передал бумаги секретарше, чтобы та поставила печать. Потом она сунула контракты в щель факса, после чего копии, оказавшиеся по ту сторону океана, были подписаны противоположной стороной.
– Поздравляю вас, мистер Вандерлей, с уходом на заслуженный отдых, – сказал Рорк. – Желаю вам всего доброго.
Ответом ему были сдержанный поклон и несколько вежливых фраз. Затем экран погас.
– Люди почему-то редко бывают благодарны тем, кто хорошо платит им, а, Каро?
– Да, сэр, – ответила секретарша, платиновая блондинка с удивительно
– Думаю, через десять месяцев. – Рорк повернулся к переводчику. – Благодарю вас, Питер, вы, как всегда, оказали нам неоценимую услугу.
– Рад был вам помочь, сэр, – ответил переводчик, худощавый мужчина средних лет, одетый в отлично сшитый темный костюм. Питер был действительно первоклассным переводчиком, одно время он работал в ООН.
– Не соединяйте меня ни с кем в течение часа, Каро. У меня кое-какие личные дела.
– В двенадцать у вас ленч с главами отделов “Скай вейз", – напомнила секретарша. – Вы собирались обсудить вопрос о “Скан-Эр".
– Здесь или в городе?
– Здесь, сэр, в банкетном зале. Меню вы одобрили еще на прошлой неделе, – улыбнулась секретарша.
– Да, помню. Я буду там.
Рорк зашел в кабинет и запер за собой дверь. Впрочем, он мог бы и не запираться – особой необходимости в этом не было, потому что Каро никогда не входила без вызова, – но Рорк взял за правило всегда соблюдать осторожность. Дело, которым он собирался заняться, требовало конфиденциальности. Конечно, Рорк предпочел бы заняться этим дома, но поджимало время.
Сев за компьютер, он первым делом включил программу, блокировавшую поисковую систему отдела компьютерной безопасности. Закон запрещал частным лицам пользоваться определенной информацией, и за нарушение запрета карали сурово.
Ему требовались данные о членах секты нью-йоркского отделения Церкви сатаны, возглавляемого Селиной Кросс.
Идет поиск… На основании закона о конфиденциальности вероисповедания данные не выдаются. Запрос отклонен.
Рорк улыбнулся. Он никогда не искал легких путей.
– Посмотрим, удастся ли мне заставить тебя изменить решение, – обратился он к невидимому противнику. Потирая руки, Рорк снял пиджак и засел за работу.
Ева расхаживала по уютному кабинету доктора Миры. Она никогда не чувствовала себя здесь совершенно спокойной, однако мнение доктора Миры ценила очень высоко. А недавно она стала доверять ей и на личностном уровне – настолько, насколько могла. Но именно это ее и беспокоило.
Мира знала о ней больше, чем кто бы то ни было. Ева подозревала, что даже больше, чем она сама о себе знала. А общаться с тем, кто слишком хорошо тебя знает, всегда трудно.
Но на сей раз она пришла обсуждать не личные проблемы. Ева пришла говорить об убийствах.
Мира вошла в кабинет, и Ева отметила про себя, что выглядит она, как всегда, безупречно. Без излишнего блеска, но элегантно и привлекательно. Сегодня на ней был не обычный костюм, а тонкое трикотажное
Мира протянула Еве обе руки, и этот дружеский жест ее одновременно смутил и обрадовал.
– Рада видеть вас в хорошей форме, Ева. Как ваше колено?
– Что? – Ева с озадаченным видом посмотрела на свои ноги и только потом вспомнила про травму, полученную не так давно, как обычно – при задержании преступника. – Все в порядке. Я и думать о нем забыла.
– Издержки профессии. – Мира уселась в одно из кресел. – Это немного похоже на деторождение.
– Простите?
– Способность забывать о боли, травмах психических и физических, делать одно и то же снова и снова. Я всегда считала, что из женщин получаются хорошие врачи и полицейские, потому что в них эти способности заложены самой природой. Усаживайтесь поудобнее и расскажите, чем я могу вам помочь.
– Спасибо. – Ева села, нервно поеживаясь. В этом кабинете она всегда чувствовала некий позыв обнажить душу. – Это касается дела, которым я сейчас занимаюсь. К сожалению, всех подробностей я рассказать вам не могу, потому что это в каком-то смысле внутреннее расследование.
– Понятно, – кивнула Мира. – Расскажите то, что можете.
– Один из объектов – девушка восемнадцати лет, умная, сообразительная и явно очень впечатлительная.
– В этом возрасте человек исследует и осваивает окружающий мир. – Мира с улыбкой, взглянула на собеседницу.
Ева задумалась, потом кивнула.
– Да, наверное… У девушки есть семья. Отец с ними не живет, но родственников много – дедушки, бабушки, кузены и так далее. Она не была… – Ева осеклась. – Она не одинока.
Мира молча кивнула, а Ева подумала о себе. Когда-то она была одинока. Трагически одинока.
– Эта девушка интересуется древними религиозными культами, некоторые из них она изучала. В последние годы увлеклась оккультизмом.
– Хм-м. Это тоже довольно типично. Молодые люди часто занимаются изучением различных верований, чтобы укрепиться в собственных позициях. Оккультизм с его мистицизмом и широкими возможностями очень привлекателен.
– Наверное, но дело в том, что... она увлеклась сатанизмом!
– Из любопытства?
Ева нахмурилась. Она ждала от Миры удивления или неодобрения, а та поглядывала на собеседницу со спокойной улыбкой.
– Увы, она пошла гораздо дальше.
– Прошла инициацию?
– Я не уверена, что знаю, что это значит…
– В разных сектах по-разному. Вообще-то сюда входит период послушничества, принятие клятвы и так далее. На теле посвященного ставится отметка, обычно – около гениталий. В секту новообращенный принимается всей общиной, во время специальной церемонии. В кругу устанавливается алтарь, обычно им служит женское тело. Посвящаемый опускается на колени, призываются князья тьмы… Обязательно присутствуют специальные атрибуты – пламя, дым, звон колоколов, земля с могил. Потом посвящаемому дают выпить вина или воды, после чего верховный жрец или жрица метят его ритуальным ножом.