Жертвоприношение
Шрифт:
– Не следовало тебе...
– начал Дамиан.
– Очень даже следовало, - прервал его Чак.
– Из медицинских соображений. Ужас ушел, так что теперь она спокойно поплачет и придет в себя. Я - Чак, - обратился он к женщине.
– Это - Дамиан. А как зовут тебя?
– Что с нами случилось? Где мы?
– Чак и Дамиан. А кто ты?
– Пожалуйста, скажите мне. Я - Хелена Тибловски. Что случилось?
– Я вас знаю, по крайней мере слышал о вас, - заговорил Дамиан.
– Вы польская художница из Лунного центра.
– Подробности оставим на потом, приятель. Мы - в спасательной
– А.., что будет с нами?
– Хороший вопрос. Ты можешь помочь мне найти ответ на этот вопрос. Добей бутылку, она мне нужна пустая. И мне нужна обувь, и твоя, и Дамиана.
– Что ты такое говоришь? Зачем тебе наша обувь? Чак уже откручивал винты глухаря.
– Логичный вопрос. Я - единственный среди вас член экипажа, поэтому командование автоматически возлагается на меня. Но у нас не та ситуация, когда можно требовать слепого повиновения, поэтому я расскажу, что знаю и что хочу предпринять. Катастрофа произошла, когда мы преодолели примерно четверть расстояния от Луны к Земле. Где мы сейчас, я не имею ни малейшего понятия, а выяснить это необходимо.
Покончив с винтами, Чак снял ставень, прикрывавший единственный иллюминатор спасательной капсулы. Снаружи звезды чертили на черном бархате космоса белые полосы, Земля - более широкую, зеленовато-синюю.
– Как вы видите, мы вращаемся вокруг продольной оси нашей термосной колбы. Мне нужно знать координаты звезд, чтобы определить нашу позицию, а для этого надо затормозить, а еще лучше остановить вращение. К счастью, наружный люк расположен навстречу вращению, поэтому любой выброшенный из капсулы предмет замедлит нашу скорость. Чем больше будут масса и скорость этого предмета, тем сильнее замедлится вращение капсулы. Но выбрасывать особенно нечего, в спасательных капсулах ничего лишнего нет, вот я и хочу воспользоваться вашей обувью. Система поддержания температурного режима работает нормально, так что обувь вам особо не нужна. Идет?
Спорить с Чаком не стали. Обувь отправилась в шлюз вместе с пустой бутылкой, обивкой стен, разной мелочевкой. Чак закрыл внутренний люк, закачал в шлюз воздух, чтобы максимально поднять давление в шлюзе, дернул рукоятку, открывающую наружный люк. Капсула вдруг завертелась, их бросило на стенки.
– Извините, - Дамиан густо покраснел, обнаружив, что лежит на Хелене и обнимает ее.
Она улыбнулась, когда их разносило в разные стороны. Внезапно ощущение низа и верха исчезло, они парили по капсуле в невесомости. Чак хмурился, глядя на медленно плывущие мимо иллюминатора звезды.
– Я думаю, какие-то замеры сделать удастся. Если нет, придется выкинуть что-нибудь еще.
Он вытащил из висящего на поясе чехла небольшой прибор, похожий на подзорную трубу, нацелил на иллюминатор, приник к нему глазом.
– Мне потребуется время, так что расслабьтесь, - сказал он.
– С помощью этого я могу измерить угловое расстояние до пяти астрономических объектов. Секстант запоминает углы, а его микрокомпьютер может рассчитать
– Я по другой части. Мои инструменты - лазеры и голограммы. Я создаю световые модули.
– Я их видел, - Чак нацелился на другую звезду.
– У меня от них рябит в глазах и болит голова. А кто ты, Дамиан, грабитель банков или растратчик?
– Сэр!
– Уж не вини меня за этот вопрос, ты столько бубнил насчет пропавших тридцати тысяч фунтов. Дамиан переплел пальцы:
– Я - сотрудник английского посольства. Мне поручили доставить на Землю наличные. Теперь денег нет...
Чак рассмеялся:
– Не идиотничай. Это всего лишь бумага, взрыв ее уничтожил. Банкноты спишут и напечатают новые. Дамиан улыбнулся:
– Ты, разумеется, прав. Но после взрыва я только об этом и думал. Глупо, конечно.
– У каждого из нас выдавались неудачные деньки. Поговорите между собой пару минут, пока я пропущу цифры через эту мясорубку.
Разговор оборвался, как только Чак уткнулся в компьютер. Первый шок прошел, Дамиан и Хелена начали осмысливать создавшуюся ситуацию. Тишину нарушали лишь едва слышное жужжание вентилятора системы кондиционирования да редкие щелчки компьютера. Горела одна-единственная лампочка. По черному пятну иллюминатора проплывали звезды. В капсуле им было тепло и уютно. Двенадцать футов в длину, шесть - в ширину. Маленький замкнутый мирок, обеспеченный всем необходимым для поддержания человеческой жизни. А в двух дюймах, за стенкой, бесконечная пустота космоса.
– Значит, так, - Чак убрал секстант в чехол.
– Давайте поглядим, какую еду приготовили нам комми.
– Остальные улыбнулись шутке.
– А как насчет твоих цифр?
– спросила Хелена.
– Где мы?
– Понятия не имею, - Чак откинул большой люк в конце капсулы. Впрочем, не совсем верно. Расчеты показывают, что мы где-то между Землей и Луной. Но я не был в рубке и не знаю, в какой точке находился корабль в момент взрыва. Поэтому подождем с час, а потом я сделаю новые замеры. Сравнение двух точек позволит определить направление нашего движения и скорость. Кто-нибудь хочет пить?
– он вытащил из гнезда одну из двух больших емкостей с водой.
– Я, если можно, - отозвалась Хелена.
– Соси, как сиську.
– Мне уже приходилось пить в невесомости, благодарю.
– Извини, милая, забыл, что ты опытная космическая волчица. Есть будешь?
– он достал плоскую коричневую коробочку, уставился на нее.
– Вроде бы колода карт. Кто-нибудь знает русский лучше, чем я?
– Можешь на меня положиться, - Хелена взяла коробочку, мельком глянула на нее.
– Это обезвоженные картофельные оладьи.
– Обезвоженные картофельные оладьи...
– Чак печально покачал головой.
– Я начинаю склоняться к мысли, что остальным людям, летевшим на "Юрии Гагарине", очень повезло.