Жертвоприношение
Шрифт:
— Так на что похож твой городишко? — Норман взглянул на собеседницу и невозмутимо пояснил: — Любопытно было бы знать, на предмет привлечения туристов в Корт-хаус.
Линн слегка расслабилась.
— Живописное местечко, — отозвалась она, мысленно возвращаясь в прошлое. — Центральная улица просто прелестна. Вместо безликих супермаркетов — коттеджи. Там до сих пор есть свой мясник, булочник, бакалейщик…
— Корзинщик…
Линн непроизвольно улыбнулась.
— И корзинщик тоже. Во всяком случае,
— Как насчет местных достопримечательностей?
— Неподалеку руины старого замка. Вот только понятия не имею, кто и сколько раз его осаждал.
— Звучит неплохо. Усадьба, открытая для широкой публики, только выиграет, если и в окрестностях есть на что полюбоваться.
Линн кивнула в знак согласия, впервые задумавшись, а сильно ли изменился городок, стоит ли еще ее родной коттедж, и как поживает Марк, сосед-склочник, что вечно бранился со всеми подряд. Вот уже много лет Линн не вспоминала о доме, но по мере того, как «бентли» пожирал милю за милей, память ее все настойчивее обращалась к прошлому.
— Выходит, от Корт-хауса до твоего городка рукой подать?
На лице Нормана отражался профессиональный интерес — и только. По крайней мере, Линн хотелось верить, что так оно и есть.
— Не сказала бы. Около двадцати минут езды, причем общественный транспорт туда не ходит.
— Усадьба стоит на холме, если я правильно помню. Вид оттуда открывается, должно быть, просто потрясающий.
— Все так.
— Поправь меня, если ошибаюсь, но там жил еще какой-то старик.
— Отец нынешнего владельца. Реймонд Монкфорд-старший.
Он так и не узнал о бурном романе, что разворачивался под кровлей его особняка. В родовом гнезде наследник появлялся от случая к случаю. С каким нетерпением Линн ждала его приезда — так восторженная школьница предвкушает первое свидание! И он приезжал, привозя ей из Эдинбурга цветы, шоколадные конфеты, изящные пустячки… И несколько дней пьянящей страсти сменялись неделями томительной разлуки.
— Сдается мне, он умер…
— Да, но это произошло уже после того, как я перебралась в Эдинбург, — ответила Линн.
Она смотрела в окно, удивляясь, как быстро запруженные пешеходами улицы сменились бескрайними полями. Тут и там по обеим стороны дороги попадались фермерские домики и коттеджи, но и они не нарушали ощущения простора и беспредельности, которое в центре крупного города никогда не возникает.
Норман принялся толковать об очередном клиенте, о замороженном счете, а затем разговор сам собою перешел на последнюю театральную премьеру. Напряженность развеялась сама собой. Блестящий собеседник, Норман отличался редким красноречием. Его познания, начиная политикой и кончая оперой, казались безграничными, и рассуждал он о высоких материях с уверенностью специалиста.
Это весьма помогало ему в общении
Линн откинулась на сиденье и прикрыла глаза, позабыв и о Корт-хаусе, и о Реймонде Монкфорде, и о навязчивых кошмарах, что не давали ей покоя вот уже несколько дней.
— А почему ты решила переехать в Эдинбург? — осведомился Норман, да так ненавязчиво, что Линн не сразу осознала, что тема разговора сменилась.
— Мне подумалось, что там я подыщу работу поинтереснее, — осторожно отозвалась она.
— И ты променяла сельское раздолье на городскую жизнь…
Это прозвучало не вопросом. Норман словно размышлял вслух. Задумчиво, с лежим опенком любопытства.
— Не я первая, не я последняя.
— Справедливо подмечено. ѕ Он помолчал немного. — А у кого ты работала до меня?
— В нескольких аналогичных агентствах, — отмахнулась Линн.
— А до того?
— А до того я работала не в учреждении, — уклончиво ответила она.
Заполняя заявление, в графе «Опыт работы» Линн указала лишь на последние несколько мест; везде о ней отзывались с большой похвалой. А поскольку пришла она в агентство в качестве временной секретарши, шеф в подробности не вдавался. Она продемонстрировала исполнительность и компетентность, отлично сработалась с Норманом — а большего и не требовалось.
— Наверное, на курсах училась?
— Нет. — Встретив выжидательный взгляд собеседника, она неохотно продолжила: — Работала на частное лицо: мемуары под диктовку записывала.
— А они были опубликованы?
— Понятия не имею.
Вряд ли, подумала Линн. Старик Монкфорд увлекся составлением мемуаров не ради денег. Занимался себе хобби, не заглядывая в будущее. Надо думать, книгу он так и не закончил…
— Странно, что ты сорвалась с места и укатила в Эдинбург, бросив работу на полдороге…
Эту тему Линн продолжать не хотелось. Она видела, куда собеседник клонит: вот так, обходными путями, Норман вытягивает из заказчиков нужные сведения.
— Платили мало, — ответила она, не слишком-то погрешив против истины. — А работа грозила затянуться на десятилетия. В итоге я просто не могла там больше оставаться.
И в этом Линн тоже не солгала.
— То-то он, должно быть, огорчился!
— Он?
— Он или она. Словом, автор этой загадочной книги. Вы, верно, научились понимать друг друга с полуслова, привыкли друг к другу… сотрудничая столь тесно.
Линн пожала плечами.
— Наверное, он и впрямь не обрадовался. Хотя я подала уведомление об уходе за шесть месяцев.