Жертвы дракона (сборник)
Шрифт:
Когда последний враг исчез в трясине, к болоту подошел колдун.
— Пусть ваши души, — крикнул он, — никогда не отходят от тел!
Охотники трижды повторили его возглас и пошли обратно к берегу озера.
Тем временем на поляне женщины, вернувшиеся из своего убежища, палками разворошили окровавленный мох, натаскали сухого валежника и зажгли его. Огонь оберегает людей от всего страшного и опасного, а кровь врага была так же опасна, как
Охотники верили, что опасность таилась и в оружии убитых пришельцев. Главный велел утопить оставшуюся лодку и блестящие полосы. В лодке пробили дно и оттолкнули ее от берега. Опасливо берясь за рукоятку, забрасывали оружие подальше в озеро. При каждом всплеске воды люди стойбища издавали радостный крик, и никто из них не догадался, что острые мечи светловолосых служили бы им так же верно, как служили пришельцам.
Но Бэй побелел до синевы губ, когда Главный охотник, хмурясь, протянул руку к его мечу.
— Нет! — крикнул он, прижимая к груди меч. — Я убил этим оружием много врагов. Теперь оно мое, и я его не отдам.
— Почему ты, безродный, — впервые Главный назвал так приемыша, — смеешь не подчиняться решению старших? Или наши обычаи ты не хочешь считать своими?
Бэй не знал, что ответить Главному охотнику, и молча прижимал к груди полюбившееся ему оружие.
— Ты назвал его безродным, а он мой брат. Значит, и я безродный. Но позволь мне ответить тебе, — выступил на помощь брату Льок.
— Пусть скажет, — проговорил подошедший Кибу. — Напрасно ты, Главный, унизил тех, кто предупредил нас о нападении и спас от гибели.
Одобрительный гул пробежал по толпе охотников.
— Пусть Мон-Кибу скажет!.. Пусть скажет… — послышалось отовсюду.
Льок заговорил:
— Ваш обычай — наш обычай. Разве брат не свершил сегодня великих дел храбрости? Ты, Главный, велишь эту палку, которой Бэй убил столько врагов, бросить в воду. Неужели ты хочешь, чтобы она, как рыба, отправилась по воде к себе домой? Ты хочешь, чтобы она привела сюда новых врагов?
Теперь побледнел Главный. Охотники громко зароптали, поверив, что брошенные в воду мечи вернутся к себе на родину.
— Палку, что досталась Бэю, надо закопать в песке на берегу озера. Так говорят мои духи, — забывшись, торжественно проговорил Льок, как когда-то в родном стойбище у Священной скалы.
— Твои духи? Разве ты беседуешь с духами? — удивленно и встревоженно спросил колдун. — Ведь духи объявляют свою волю только через колдунов.
Льок еле нашелся, что ответить.
— Когда я не знаю, что делать, кто-то говорит мне в ухо, — сказал он. — Вот и сейчас я слышу этот голос: «Блестящую палку надо закопать там, где стоит твой брат».
Главный охотник вопросительно взглянул на колдуна селения.
— А что говорят твои духи?
— Они подтверждают то, что сказал Мон-Кибу, — поспешно ответил колдун.
Льок подошел к Бэю и, шепнув на родном языке: «Не будь глупым», — взял из его рук меч, выкопал им неглубокую ямку между корнями сосны, положил туда оружие и закопал его ладонями. Это было надежное место. В любую темную ночь Бэй сумеет найти эту сосну.
Глава 15
Теперь пора было проводить в последний путь своих
Только два дня назад пировали, провожая невест, а теперь привелось опять прощаться. Мертвых перенесли на полянку, где высился истукан и где лежали засыпанные землею ушедшие раньше родичи. Вбили два кола, привязали к ним жердь и, прислонив к ней спинами, усадили мертвых, уже переодетых в наряды, в которых они в свое время ходили свататься в северное селение. В этой праздничной одежде их полагалось уложить в могилу.
Странное зрелище представляли собой обряженные для погребения покойники. Голова почти у каждого была туго обмотана полосками бересты, и только бороды виднелись из-под ее рядов. Враги, нанося удары страшными мечами, обрекали свои жертвы на том свете оставаться с рассеченным черепом. Но женщины помогли беде «ушедших», обернув головы убитых берестой и проделав в ней отверстия для глаз. Охотники положили на колени мертвецам луки и стрелы, а в правую руку каждого дали копье. Рядом с Кру Бэй поставил капкан, чтобы старик мог продолжать заниматься своим любимым дело.
Охотники сели по сторонам и напротив, образуя вместе с мертвыми замкнутый круг, означавший, что сейчас нет различия между живыми и ушедшими из жизни.
Женщины в праздничных нарядах сели отдельным кругом. Растерзанную брачную одежду Шух заботливо прикрыли шкурой рыси, и каждая из женщин и девушек подарила ей какое-нибудь украшение: красиво сплетенный ремешок, сшитые вместе разноцветные кусочки меха или блестящие камешки. Девушки сплели из цветов венок и, подвесив к нему пестрые перья, надели на голову Шух, чтобы скрыть на ее лице следы жестоких побоев.
Мертвые скоро встретятся с ранее ушедшими, и живые спешили передать свои просьбы, наказы и последние новости. Сын поручал рассказать умершему много зим назад отцу, что теперь у того есть два внука, и просил послать им здоровья. Охотники извещали об удачах и неудачах на промысле, напоминали, чтобы ушедшие старики позаботились послать побольше добычи. Всякий раз просьб и поручений набиралось очень много. Но сегодня, когда чуть не половина охотников навсегда покинула землянки, было не до этого. Горе было таким тяжелым, что забылись каждодневные заботы. Угрюмые и молчаливые сидели охотники в одном кругу с мертвыми, а женщины с трудом удерживали слезы — многие из них потеряли кто мужа, кто сына.
Когда на днях отдавали невест южным соседям, выпили весь запас «веселого напитка». Теперь пришлось занять его в долг у Большого предка. Долбленую березовую колоду, доверху наполненную напитком, выкопали из земли у подножия деревянного истукана, пообещав к следующему празднику вернуть взятое.
Колдун смочил напитком губы изображений, вырезанных одно под другим на столбе.
— Отец наш, самый старый и самый лучший, — торжественно провозгласил он, — прими дар своих детей.
Потом колдун неторопливо обошел ряды невысоких столбиков, которыми отмечались места, где были зарыты покойники, скупо обрызгивая около них землю.