Жертвы требуют красоты
Шрифт:
Позвонила секретарша:
– К вам посетитель по срочному делу.
– Завтра все дела.
– Но это следователь...
– Следователь? – на секунду задумался Мирон Демьянович. – Пусть войдет. Приготовь два кофе.
Степанян ему понравился и внешне – Мирон Демьянович не любил непривлекательных людей, считая их ущербными, – и манерой поведения. Следователь не вошел по-хозяйски, как зачастую ведут себя люди из органов, а произвел впечатление воспитанного и скромного человека, искренне обрадовался чашке кофе.
– Вы по убийству Кривуна? –
– По нему, – улыбнулся Степанян. – Меня интересует уж, попавший в вазу. Как это случилось?
– Дамы начали визжать, запрыгивать на стулья, в суматохе трудно было разобрать, что произошло.
– А кто определил, что это уж, а не змея?
– Сначала я засомневался, когда увидел в вазе эту гадость, потом позвал Илону, она уже точно сказала, что это уж. Да гадюка укусила бы даму, вытащившую ее, так что не сомневайтесь, это был уж.
– Я не сомневаюсь. А Илона кто?
– Моя женщина. Сейчас у нас размолвка, она живет у себя.
– Она так хорошо знает ползучих тварей? Я бы не определил, уж это или гадюка.
– Дело в том, что мы тоже обнаружили... ужа.
– Где, когда? – изумился Степанян.
– В постели. Не так давно мы были на банкете, приехали домой, я лег в постель, а по ногам поползло нечто скользкое. Откинул одеяло...
– Ого, – сочувственно произнес Степанян. – Представляю, что вы ощутили.
– Вряд ли это можно представить. Честно признаюсь: я думал, умру на месте. Илона прибежала на мой крик, испугалась не меньше меня. Потом предположила, что это уж или полоз, ведь гадюка укусила бы меня. Поддела его концом зонтика и хотела скинуть в корзину, а он упал на пол. Мы милицию вызвали, те остаток ночи искали его, нашли в цветочном горшке. Потом приезжали днем, проверили дом, допросили всех, но для нас осталось загадкой, чья это шутка.
– Странно...
Степанян опустил голову, он всегда так делал, когда не хотел, чтобы собеседник по лицу прочел его мысли, ведь ему самому это не раз удавалось.
– В чем странность? – забеспокоился Мирон Демьянович. – Вы связываете ужей с теми убийствами, когда рядом с трупами находят игрушечных змей?
– Вы и это знаете? – удивился Степанян.
– Ну, так... Слухами земля полнится. Во всяком случае, Кривун убит, а я еще жив... Полагаете, уж в моей постели знак и мне?
– Не берусь утверждать...
Степанян на минутку замолчал, обдумывая ответ: стоит ли и дальше пугать банкира или замять историю с пресмыкающимися? Он склонялся попугать Мирона, поэтому быстро прикинул свою выгоду в этом случае. Энс получил живого ужа, не исключена вероятность, что это предупреждение о его скорой и внезапной кончине. А раз так, значит, за банкиром числятся крупные грехи, за них и грядет расплата. К его подпольным делам не подобраться. У этих господ все схвачено, есть масса высокопоставленных особ, которые всегда защитят от монстров из прокуратуры несчастного банкира, добывающего корочку хлеба в поте лица. Но когда он сам испугается за свою бесценную жизнь, то, может быть, начнет делать глупость за
– Вы думаете, как я, но не хотите в том признаться, – тем временем сказал Мирон Демьянович.
– В общем-то... да, я думаю именно так, – сделал выбор Степанян. – Скажите, вы были знакомы с Виктором Фалеевым, Инессой Роменской?
– Нет.
Степанян еле сдержал улыбку, ведь банкир лгал, хотя бы одного из названной парочки он знал лично, судя по бегающим глазам.
– Конечно, вы можете что-то скрывать, недоговаривать, путать меня, – сказал Степанян. – Мирон Демьянович, ваша жизнь для вас не имеет значения?
– Что за чушь вы говорите? – без напора, но грубовато произнес Мирон Демьянович. – Найдите хоть одного человека, которому недорога жизнь. Впрочем, есть и такие – самоубийцы. Я не из их числа.
– Тогда как вы объясните, что убивают разных людей, которые будто бы незнакомы друг с другом, тем не менее мы находим резиновые игрушки рядом с их трупами? Как выяснилось, Кривуну тоже подбросили, правда, живую игрушку. Какая мысль напрашивается? Во-первых, убивает одно лицо, убивает не спонтанно, а конкретных людей. Во-вторых, убитых что-то объединяет, не так ли?
– Я не знаю, что вам ответить. Ну, допустим, о Роменской я слышал, но не встречался с ней ни разу.
– От кого слышали?
– От Кривуна. Она ему помогала, в чем – я не интересовался. А кто такой... Фалеев, да? Понятия не имею.
– Скажите, а почему Кривун вам делал супердорогие подарки? Вы ему не родственник...
– Какие подарки? – Степанян, чтоб не тратить попусту время, положил перед ним ксерокопии дарственных. – Копии? – занервничал Мирон Демьянович. – Где вы их взяли?
– У Кривуна в столе.
– Вот сволочь, – вырвалось совершенно непроизвольно у Мирона Демьяновича. – Ну, да, да... Подарил мне. По дружбе.
– Извините, не убедительно, – улыбнулся Степанян, а про себя отметил: вот где копать следует, серьезно копать.
– Но это так, – твердо сказал Мирон Демьянович.
– Ничего не хотите добавить?
– Нечего мне добавлять.
Степанян попрощался и ушел. Мирон Демьянович некоторое время сидел, обхватив голову руками, потом вызвал секретаршу, которая из-за шефа задержалась на работе:
– Закажи номер в отеле, хочу отдохнуть.
– В каком отеле? – приготовилась она записать.
– В каком будет место! – гаркнул Мирон Демьянович. – Испания, Португалия, Франция, да хоть Гренландия! Мне все равно. И билеты на самолет.
– Сколько билетов?
– Два. На ближайшее время. И никому ни слова, куда я поеду.
В это же время Степанян позвонил заму:
– Вы где, Владимир Васильевич?
– В кабинете, кино смотрю.
– Сейчас подъеду, есть новости.