Жест Лицедея
Шрифт:
Поцелуй ниже коленей… Как интересно. Дозволенной области коснулись мои пальцы и я, нежно касаясь ими провел по ее лодыжке. Ее глаза расширились, а я, забирая инициативу, вдруг спросил:
— Ты же ревнуешь меня к нашей служанке Леночке?
— Ты вообще, что ли дурак? — она занервничала, уже нее обращая внимания на мою руку, ласкавшую ее ножку. — Как я могу тебя ревновать к какой-то служанке? Тебя?! С ума сошел?
— Ладно, если не имеешь ничего против, то я завтра куплю такие же конфеты для Леночки, — я взял с коробки конфету, чувствуя, как растет волнение
— Я не понимаю, ты издеваешься надо мной что ли? — наконец отозвалась она, голос чуть подрагивал.
— Наташ, я просто хочу наладить с тобой отношения. Правда, ты мне дорога, — я взял ее руку, и она ее даже не вырвала. — Я тебя поцелую в щечку в знак наших добрых отношений.
Помните, спрашивать такое не надо? Я и не спросил: обнял ее и прижался губами к ее тепленькой, бархатистой щеке. Она неуверенно пыталась отстраниться, за что получила будто случайный поцелуй в губы. Когда я ее отпустил, госпожа графиня, казалась полностью сбитой с толка: щеки красные, глаза сверкают и растерянно бегают по сторонам.
— А ты знаешь, кто такой Лаврик? — спросил я, налив в чашку вино и протянув ей.
— Саша… — она покачала головой, взяв чашку. — Не понимаю, что происходит.
Саша?! Ого! Я был уверен, что сусла она никогда не называла по имени. Если я прав, то теперь в наших странных отношениях действительно произошли большие перемены. А еще, несмотря на ее растерянность, непонимание, выпитое вино ее глаза словно стали осмысленнее, взрослее.
— Давай мы это потом обсудим. Все сложное оставим на потом. Мне нужно сказать тебе очень многое, но сейчас давай просто расслабимся. Расслабимся в том приятном мире, который между нами восстановился, — предложил я.
Она неуверенно кивнула и сделала несколько глотков их кружки.
— Не вздумай маме пожаловаться, что я тебя поил шипучкой, — как бы в шутку сказал я.
— Я не дурочка, — ответила она, не возражая против моей руки на своей коленке.
И этот ответ мне очень понравился. Он означал, что между нами уже есть кое-какие доверительные отношения, которые я постараюсь сделать прочнее.
— Откуда ты знаешь про Лаврика? — неожиданно спросила она.
— Потом объясню. Сначала скажи, кто он? — я поднес к ее губам конфету, и поводил ей, дразня ее.
Глава 6. Как стать Лавриком
После нескольких попыток Наташа поймала конфету зубками. Откусила прямо из моих пальцев и долго молчала, о чем-то размышляя — это было видно по ее глазам, смотревшим куда-то мимо меня. Потом сказала:
— Не знаю, кто он. Имя, дурацкое, как у клоуна. Меня это имя мучает много лет.
Снова поймала конфету ртом, и добавила:
— Лавриком я назвала игрушку в детстве. Тебя тоже так называла, когда злилась. Мне очень нужен Лаврик. Хочешь стать им? — она улыбнулась, и это, пожалуй, впервые, выглядело мило,
— Как мне им стать? И как он выглядит? — пожалуй, больше не стоит наливать ей вино, решил я. Хотя осталось там меньше четверти бутылки.
— Не знаю. Во сне он такой урод, — она хохотнула: — Как ты. Шерсть темная, рыжая с боков, морда обезьянки. Уши длинные, как у зайца. В общем жуткое чудовище — таким он иногда снится мне. И я его ругаю, за то, что он меня оставил, когда был так нужен. Но это же только сон, правда?
— Правда, забавный сон. Но у меня же нет шерсти, — теперь и мне стало весело.
— Но ты же тоже урод, — привела она свой убедительный аргумент. — Урод и чудовище. И уши у тебя тоже большие, жаль, что не длинные.
— Но я же заметно похорошел, и скоро стану красавчиком. Смотри на меня, — я приблизил к ней лицо.
— Красавчиком? — она рассмеялась, качая головой. — Но, если честно, ты стал лучше.
Неужели, действует заготовка «Я хороший»? Или вино?
— Давай поцелуемся? — я еще приблизился к ней. И зачем было спрашивать?
Чуть раньше, чем она это проговорила, мои губы успели коснуться ее губ.
— Разрешу, только если станешь Лавриком, — она оттолкнула меня.
— Что я должен делать? — меня ее близость начинала дразнить.
— Подчиняться мне во всем. Выполнять мои приказы, — она потянулась к чашке вина. — Ты должен быть полностью моим как игрушка.
— Ого, какие серьезные требования! — я едва сдержал смех. — Какая будет награда, властная госпожа? Мы будем целоваться? — как же мне хотелось это сделать сейчас всерьез. По-взрослому, чувствуя ее приоткрытый рот, язык и трепет юного тела.
— Только ножки, — она мило улыбнулась.
— Выше колена, — я поднял ставки.
— Если я сама того захочу, — она сделала глоток из чашки, не отрывая взгляда от моих глаз.
— А тебя не смущает, что мы брат и сестра? — я прищурился.
— А тебя смущает? Ты же трус, правда? Ах, как ты боишься! — она усмехнулась. — Ты всегда меня боялся, даже когда я была совсем маленькой. Помнишь, как я тебе разбила нос палкой, и ты плакал, бежал жаловаться папочке? А помнишь, как ты описался, когда я в темноте зашла в костюме ведьмы?
— Не помню, — вовсе не соврал я. — И я теперь вовсе не трус. Хочешь, проверь, — во мне шевельнулось желание рассказать о сегодняшнем случае в цирюльне, но я сдержался. Слишком о многом нужно было с ней поговорить, но нельзя все выплескивать за раз, то, знаете, нервные клетки не восстанавливаются. И так сказано слишком много. Даже неожиданно много. Главное, мне очень нравилось то, что происходило, между нами. Случилась какая-то феерия: отношений, чувств и сладких предвкушений. Чтобы расслабиться и уйти от эмоций, я рассказал ей пару забавных анекдотов, неизвестных в этом мире. Один Наташа не поняла, хотя он казался простым. А над вторым от души смеялась. Кажется, после этого анекдота она начала понимать, что сусел, вовсе не идиот, как представлялось раньше, и вдобавок обладает неплохим чувством юмора.