Жесткая рекогносцировка

Пучков Лев Николаевич

Каждый из нас троих выступает в роли видео-оператора, с задачей вести самостоятельную съемку намечающейся встречи. Вася Крюков — контроль. Прячется в кустиках метрах в десяти за лежкой Ростовского, ничего не снимает, за всем смотрит. Вася у нас самый примечательный товарищ — примечает то, на что другие просто не обращают внимания. Короче, Зоркий Глаз.

Вероятность того, что подопытные заметят наблюдение, весьма незначительна, но она присутствует. А мы не авантюристы, привыкшие полагаться на авось и слепую удачу — мы тут работаем. Поэтому учитываем все возможные варианты развития событий. Последовательность действий и маршруты эвакуации отработаны. Если Вася почует что-то нехорошее и подаст сигнал, мы с Петрушиным,

не вступая в боестолкновение, шумно стартуем первыми (таким образом отвлекаем на себя всю вражью активность) и ломимся во все лопатки к трассе. Спустя несколько секунд после нашего старта Вася аккуратно эвакуирует разлегшегося в опасной близости Ростовского. Как видите, все просто и без изысков.

Боестолкновение тут категорически противопоказано: оружия нет, а публика нам противостоит вполне серьезная — люди Андижо (все — бадахшанские, как и сам босс) имеют боевой опыт. Эти не пожалеют.

И последний элемент боевого расчета: группа прикрытия, она же — сторожевое охранение. На МКАД, в ста пятидесяти метрах по обеим сторонам от поворота на стройку, сидят в одинаковых серых «девятках» Лиза и Костя и следят за дорожной обстановкой. Общая экипировка: три камеры, микрофон с приемником и радиостанции с беспроводной гарнитурой. Оружие — увы, но вы уже в курсе...

— Напоминаю — тишина в эфире! — грозно прошипел Петрушин в моем наушнике.

По полосе отчуждения со стороны МКАД медленно и вальяжно прикатил черный внедорожник «Мерседес». Встал, не доехав до проема метров десять.

Спасибо, дорогой, это здорово облегчает нашу задачу. Камера, мотор... Выходить будем? Неплохо бы погулять в кадре, показаться в разных ракурсах...

Гхм... Выходить будем, но не все сразу.

Из «Мерседеса» вылезли двое дюжих чернявых хлопцев. Один стал внимательно осматриваться, другой прямиком потопал к проему. Из проема тотчас же материализовались две тщедушные фигурки: застыли на месте в сторожевой стойке суслика, уставились с подозрением на большого мужика, чуть что не так — юркнут обратно. Подвид — таджикос-натуралес, категория — недокормленный дехканин-хлопкороб.

Большой парень показал руки — пусто, хлопцы, расслабьтесь; перекинулся с дехканами парой фраз. Узконаправленный микрофон наизготовку, слушаем:

— Мы от Сохроба (слышно не очень хорошо: помехи — на стройке экскаваторы злобно урчат, краны гудят, как голодные носороги)...

— Харашо, харашо! Что сказаль? Сохроб какой слово назваль?

— Желтый скорпион.

— Правилна, харашо! Хазяин твой как зват?

— Анвар.

— Харашо, правилна. Гыдэ он?

— В машине.

— Зачем не выходит?

— Не хочет.

— Зачем?

— Да я откуда знаю, э! Большой человек, да! Что хочет, то и делает.

— Ну ладно. Жды зыдэс...

Один дехканин юркнул в проем, второй остался подпирать забор.

Через минуту дехканин вернулся, да не один, а с неким смуглым упитанным товарищем. Тоже, видимо, таджик, но из другой категории — у которой особых проблем с питанием нет.

Упитанный, игнорируя больших парней, сразу направился к «Мерседесу» и выпал из зоны визуального контроля. Мягко хлопнула дверь, внедорожник едва заметно качнулся, и — тишина. Окна задраены, микрофон бесполезен, записывать нечего. Разве что гудение кранов и рокот экскаваторов.

Да, товарищ Анвар... То ли ты такой весь из себя продуманный, то ли просто ленивый после сытного завтрака... Но вот именно этот участок работы ты нам запорол наглухо. Лето, природа, птички-елочки, замечательные люди в кустиках — мог бы выйти да подышать воздухом!

Ладно, пока они там «трут» промеж себя, скажу пару слов о нашем объекте и его сиюминутных интересах.

Анвар Расул-Заде, 1970 г. р., уроженец города Нахичевань. Малозаметный представитель азербайджанской диаспоры Москвы. Малозаметный — потому что неглупый.

В глаза не бросается, пальцы без надобности не гнет, не жжет стодолларовые купюры в кабаках (есть среди них такие типчики), ведет себя вполне скромно. Вместе с тем в свои тридцать пять лет наш хлопец занимает довольно солидное место в клановой иерархии. Держит приличный кусок наркодилерского пирога, решает вопросы с большими людьми, вхож во многие влиятельные «семьи».

За Анваром мы наблюдаем не индивидуально-целенаправленно, а в общем порядке, интересует он нас ровно так же, как и другие прочие злыдни, системно пасущиеся на героиновых плантациях. А вот эта острая любовь: засада, скрадки, камеры с трех ракурсов и все такое прочее — это обусловлено его индивидуальными «профессиональными» особенностями...

* * *

Справка по теме

Не все граждане нашей страны одинаково хорошо владеют ситуацией по наркобизнесу в России, поэтому есть смысл пояснить некоторые моменты, хотя бы приблизительно, «на пальцах».

Понятно, что по всему рынку ситуация колеблется и постоянно меняется (в последнее время, например, кое-где здорово «приподнялись» узбеки), но на исследуемом нами участке все более или менее стабильно. Если вкратце, то выглядит это так: таджики везут, азербайджанцы продают. Развиваем тему: у таджиков — непосредственный контакт с производством и отлаженный канал транспортировки, у азербайджанцев — хорошо организованная и эффективная дилерская сеть. Между таджиками и азербайджанцами джентльменское соглашение, они друг другу не конкуренты, каждый спокойно работает в своей сфере. Конфликтуют крайне редко, и то в основном по мелким «производственным» вопросам.

Не надо мешать в кучу всех подряд таджиков: гастарбайтеров-рабов — дворников и строителей, и организованную структуру, условно именуемую в дальнейшем как наркомафия. Не надо и категорически разделять. Надо просто понимать разницу между таджикским товарищем на джипе, с галстуком за двести евро, и работягой, вкалывающим шестнадцать часов в сутки за сто баксов. Это, как говорит Вася Крюков, «ноги-руки и рот»: организм один, функции разные.

Короче говоря, по степени участия в наркообороте внутри нашей многострадальной страны таджиков можно четко разделить на мафию (организованная структура, большой бизнес) и дилетантов — неорганизованных товарищей из нижних слоев, пробующих обогатиться на свой страх и риск. В процентном соотношении даже и сравнивать не стоит: практически весь массив смертоносного импорта держит в своих цепких ручищах мафия, а на долю дилетантов приходятся лишь жалкие крохи.

Кстати, именно вот эти крохи нам и показывают по TV, победно вопя об очередном успехе ФСКН. Четыреста граммов героина изощренный и коварный наркокурьер в попе вез! Поймали, поймали! Всем немедля крутить дыры для орденов и пить шампанское!

Вернемся к Анвару-деловару.

В своей «семье» он отвечает за конкретный участок работы с почти автономным технологическим циклом. Выглядит все это следующим образом: Анвар покупает у Андижо (контрагент Анвара, в таджикском землячестве имеет примерно такой же статус) энное количество героина и в течение определенного времени сдает его мелкими партиями своим дилерам. Дилеры уже крутят товар как хотят, но деньги за него отдают сразу. Это касается постоянных клиентов. Те, кто пребывает в стадии прикармливания, могут получить кредит: на тебе пятнадцать грамм чудесного порошка, расплатишься, когда продашь. Не расплатишься — потеряешь в сто раз больше: здоровье, квартиру и так далее.