Жестокая одержимость
Шрифт:
Напротив нас открывается дверь, и на лед выходят хоккеисты в форме бело-голубых цветов. Мое сердце подпрыгивает прямо к горлу, когда они разъезжаются в стороны, приближаясь к стеклянным бортам. И тут я вижу Грейсона. Он наклоняет голову, осматривая толпу, и, клянусь, замечает меня, но после лишь проходит мимо с болтающейся в руке клюшкой. В центре вспыхивает прожектор, и диктор называет имена стартового состава «Волков», а затем «Ястребов». Сначала звучит имя Нокса, капитана команды и центрового, затем Эрика Смита, и, наконец, Грейсона Деверо.
Когда он поднимает
Как ему удалось так быстро заслужить их восхищение?
Мы поднимаемся на ноги, когда называют последние несколько имен, и аплодируем хоккеистам, которые, разминаясь, катаются по кругу и выполняют быстрые упражнения.
– Что у вас с Ноксом? – спрашиваю я Уиллоу, и, к моему удивлению, она краснеет.
– Ничего особенного. То есть мы переспали, но я же тебе говорила.
– Да… – я слежу за тем, как Нокс движется по льду. – Но он с тобой флиртует.
– Правда? – Уиллоу поворачивается ко мне со страдальческим выражением на лице. – Я не знаю, что с этим делать. Возможно, он хочет снова переспать со мной? Тогда ему не стоит так сильно стараться, ведь я ничего не имею против. Но когда он так мило разговаривает со мной, я не знаю, что и думать.
А я думаю, что он несет в себе неприятности.
В прошлом году мое мнение о Ноксе было иным, но сейчас он дружит с Грейсоном, а все, что я могу сказать о Грейсоне, – он оказывает опасное влияние на других. Поэтому, да… я беспокоюсь за Уиллоу.
– Только не позволяй ему пробраться в твое сердце, – настоятельно советую я ей. – Но на самом деле… я тоже не против интрижки.
– Особенно теперь, когда ты свободна от Джека, – хихикает Аманда. – Не обижайся, Вайолет, но он тебя тормозил.
– Он… – хмурюсь я.
– Был тебе удобен, – синхронно произносят девушки, и я с раздражением шлепаю себя ладонью по лбу.
Их слова отражают истину, которую я раньше игнорировала. Я была слишком влюблена в него и одержима идеей стать идеальной парой. Но когда эта «идеальная» часть рухнула, я поняла, что между нами нет ничего общего. Моей страстью были танцы, его – футбол. Когда мы не смогли стать королем и королевой бала, то просто… отдалились друг от друга.
– Зато теперь ты можешь попробовать что-то новое, – говорит Аманда. – И желательно с кем-то более интересным. Например, на прошлой неделе я заметила, как Грейсон смотрит на тебя в «Хэйвене».
– Кажется, ты упустила момент, когда Пэрис заявила на него свои права, – фыркаю я.
И она точно пропустила ту часть, где он вылил пиво мне на голову.
Из всех парней университета мне точно не стоит выбирать Грейсона. Он ведь мерзкий извращенец и, вероятно, психопат. От одного воспоминания о нашей последней встрече у меня болят легкие, но… мысли о том, что было, меня заводят.
– У нас осталось совсем немного времени, – отмечает Уиллоу. – Мы не должны избегать приключений, потому что уже скоро отправимся навстречу взрослой жизни.
Я хмыкаю в знак согласия, но проблема состоит в том, что
Или это та битва, в которой я хочу участвовать?
Раздается пронзительный свисток, и хоккеисты, не участвующие в сегодняшней игре, покидают лед. Двое центровых соперников сходятся в центре круга, где их уже ожидает арбитр в черно-белой форме. Он что-то говорит игрокам, и Нокс вместе с парнем из «Волков» коротко кивают. Мы снова встаем, когда судья бросает шайбу, после чего Нокс быстро перехватывает ее и отдает пас Грейсону. Тот немедленно делает рывок вперед, и я сосредотачиваю свое внимание на нем, даже когда он отправляет шайбу, летящую через всю площадку, Эрику.
Грейсон мастерски катается на коньках, а его движения столь же естественны, как если бы лезвия были продолжением его ног. Когда я смотрю на него, у меня создается впечатление, что кататься для Грейсона легче, чем ходить, и это вызывает у меня чувство зависти. Танцы для меня были чем-то похожим, за исключением того, что я управляла не коньками, а каждым мускулом своего тела, включая мимику и даже кончики пальцев рук и ног. Танцы были не только способом моего самовыражения, но и чем-то большим. Чем-то бесконечно прекрасным. И теперь я вижу подобное в Грейсоне и в том, как он движется по льду.
Никогда прежде я не испытывала такого мощного желания сломать ему ноги, как сейчас.
– Мне нужно выпить! – сообщает мне Уиллоу после того, как Нокс ударяется о стеклянное ограждение на пятнадцатой минуте первого периода.
Грейсон проносится мимо нас, с хмурым видом повернув голову, и на мгновение я боюсь, что он собирается начать драку, мстя за друга. Но этого не происходит, и игра продолжается. Игроки перемещаются по льду, и я восхищаюсь их быстротой. Зрелище захватывает меня настолько, что я чувствую, как адреналин пульсирует в моих венах.
Уиллоу протискивается мимо нас, и несколько девушек начинают скандировать какие-то простые кричалки, типа: «“Ястребы”, вперед!» и «Шайбу!». Я же держу свой рот на замке. К тому же он давно у меня пересох.
Внезапно Грейсон сбивает одного из «Волков» с ног, и когда тот ударяется о стекло, мне не удается скрыть улыбку.
Хоккей славится своей жестокостью, и этот спорт подходит Грейсону, как никому другому.
Майлз на вратарской позиции подвергается жесткому испытанию, поскольку «Волки» осуществляют атаку на нашу половину площадки, но Грейсон и Эрик оперативно исправляют ситуацию на своих позициях, и вскоре Стил уже передает шайбу Грейсону.
Наш сектор взрывается восторженными криками, когда Стил подмигивает болельщикам, проносясь мимо. Он знает, как нужно себя вести с толпой.
Игра возобновляется, хоккеисты снова начинают перемещаться по льду с просто захватывающей скоростью, а Уиллоу возвращается с парой бутылок пива и протягивает одну из них мне. Я выпиваю ее залпом, но мне не удается полностью утолить жажду или успокоить нервы. Уиллоу тем временем извлекает из своей сумочки фляжку и, сделав глоток алкоголя из металлического горлышка, запивает его пивом.