Жестокая схватка
Шрифт:
— Ты заходи. Сегодня вечером или завтра.
— Завтра… — неопределенно повторил Виталий. — Завтра будет видно. — Он открыл калитку. — Ладно, еще увидимся.
В голосе Королева Петя не услышал никакой уверенности. Но в тот момент он отнес это на общее нетрезвое состояние друга и его расстроенные чувства.
О том, что произошло, Петя узнал лишь спустя две недели, когда в доме Бойковых появился участковый и вручил ему повестку. Петя должен был явиться на допрос к следователю.
Мать, увидев повестку, охнула и стала медленно опускаться на
— Я так и знала, что этим кончится.
Петя вертел повестку в руках, пытаясь понять, зачем он понадобился следователю.
— Да не переживайте вы так, — махнул рукой участковый. — Ничего он не сделал. Вызывают в качестве свидетеля. — Он перевел взгляд на Петю. — А вот дружок твой отличился.
Бойкову не понадобилось много времени, чтобы понять, о ком идет речь.
— Какой дружок? Виталик?
— Он самый. Да ты и сам уже, я вижу, все знаешь.
— Не знаю, — отрицательно покачал головой Петя. — А что он сделал?
— Вот придешь к следователю, он тебе все и расскажет. А я не могу. Должен сохранять конфиденциальность.
Следователь оказался невысоким полысевшим мужчиной средних лет с утомленным выражением лица. Серый костюм, под ним такой же серый джемпер под горло.
Перед тем как его вызвали в кабинет, Пете пришлось целых полчаса просидеть в коридоре. Все это время он чувствовал себя крайне неуютно.
Мимо постоянно проходили люди, преимущественно в штатском. Каждый из них, проходя, бросал на Бойкова оценивающий профессиональный взгляд, пытаясь определить, что именно он натворил. И от каждого такого взгляда Петина уверенность в том, что он вызван в качестве обыкновенного свидетеля, таяла. Ему стало казаться, что это всего лишь хитроумный ментовский ход, чтобы заманить его в это здание. И, несмотря на то что он прекрасно понимал всю абсурдность своего предположения (действительно, зачем милиционерам пускаться на такие ухищрения, когда они в любой момент могли просто арестовать его, если бы им это понадобилось?), мысль о том, что его в чем-то подозревают, продолжала упорно сверлить мозг.
Тем более что Петя знал — его есть в чем подозревать.
Потом эта мысль внезапно сменилась следующей. Петя почувствовал зверскую злость к Виталику.
«Кретин! — думал Бойков. — Он во что-то вляпался, а я должен отдуваться! А если он расколется и наплетет им про Славку? Менты умеют колоть. Как это в „Черной кошке“? У них там на Петровке и не такие кололись? Значит, меня тоже посадят? Кретин!»
Он почувствовал, как у него вспотели лоб и подмышки.
Несмотря на жару, мать настояла, чтобы он пошел к следователю в костюме и в галстуке. И в этот раз Петя не стал с ней спорить.
Теперь ему было жарко. Он чувствовал, как по рубашке расползаются мокрые пятна. Галстук плотно стягивал горло.
Петя слегка ослабил узел. В этот момент его позвали к следователю.
Кроме самого следователя в комнате была секретарша, которая барабанила на машинке и не удостоила вошедшего взглядом. На подоконнике сидел еще один человек.
Этот человек
Ему сделалось еще жарче, он подошел к столу:
— Здравствуйте.
Следователь поднял голову:
— Здравствуй. Присаживайся.
Петя уселся на предложенный ему стул.
Следователь еще добрых пять минут копался в своих бумагах, потом отобрал несколько чистых листов и посмотрел на Бойкова.
— Ну что же, давай начнем. — Он выдержал паузу. — Ты уже знаешь, что произошло?
Петя отрицательно покачал головой.
— Ладно, тогда давай с самого начала. Бойков Петр Алексеевич?
— Да.
— В данный момент вы вызваны в качестве свидетеля по делу Королева Виталия Елисеевича. Для начала подпиши вот здесь. — Он протянул Пете листок. — Можешь прочитать, если хочешь. Это об ответственности за дачу заведомо ложных показаний.
Петя рассеянно пробежал листок глазами.
— А что сделал Виталик?
— Вопросы здесь задаю я, — отрезал следователь, наблюдая, как Петя выводит собственную фамилию.
Петя замолчал.
— Давно вы знакомы с Королевым?
— С детства.
— И что вы можете о нем сказать?
— Он мой друг. Лучший.
— С Шакировым Алексеем Сергеевичем знаком тоже?
— Нет, — пожал плечами Петя. — Этого я не знаю.
Машинка секретарши застучала с удвоенной силой.
— Подумайте хорошенько. — Следователь внимательно посмотрел на Бойкова. — Может быть, вы когда-нибудь слышали кличку Метис?
— Да нет, не слышал. — Петя посмотрел на человека, сидящего на подоконнике. — Я бы вспомнил.
— То есть у вас нет ни малейших соображений, почему ваш лучший друг Виталий Королев убил Шакирова Алексея Сергеевича?
— Нет.
— Когда вы видели его в последний раз?
— Две недели назад.
— При каких обстоятельствах?
— Он приезжал в деревню. — Петя помолчал. — Он был очень пьян.
— Значит, две недели назад? А Шакирова он убил спустя два дня. Королев объяснял вам причину своего состояния?
— У него умерла девушка.
— Коновалова Наталья Аркадьевна?
— Я не знаю ее фамилию. Но звали Наташа.
— А вы с ней знакомы.
— Да, где-то полгода. С тех пор как Виталик с ней познакомился. Чуть-чуть поменьше.
Человек, сидевший на подоконнике, кашлянул.
— А Королев рассказывал вам, как она умерла?
— Нет. — Петя посмотрел на человека, потом на следователя. — Он сказал — просто умерла. Как все люди умирают.
Оба помолчали.
— Если бы все люди так умирали, то жить было бы страшно, — произнес человек на подоконнике. — Она умерла в больнице, от потери крови. — Он выдержал паузу. — Ее изнасиловали. Мы подозреваем, что это сделал Шакиров. И за это Королев убил его. Но сам Королев молчит. Молчит, хотя ему объяснили, что это убийство квалифицируется как особо тяжкое.