Жестокая схватка
Шрифт:
Когда же?.. Когда все началось?
Тогда ли, когда он впервые увидел, как пытают живого человека? Черт, когда же это было?.. Кажется, совсем недавно, а уже годы прошли…
Он попал в тот гараж случайно, по ошибке. Попал и онемел от ужаса. У кирпичной стены стоял железный стул. На стуле сидел человек. В тусклом свете лампы Бойков не сразу разглядел, что мужчина привязан к стулу скотчем. Широкие коричневые ленты змеились по его рукам и ногам, как отвратительные твари с блестящей шкурой. Лицо мужчины было лиловым, окровавленным,
Перед стулом стояли двое. Один — Игорь Калачев, верный «опричник» Короля. Второго Бойков видел до того всего пару раз. Его все звали Гроб. До сих пор Бойков не знал, за какие такие заслуги к бандиту прилепилась столь мрачная кличка. И вот — понял.
Калачев оглянулся. В углу его губ висела белая сигарета, испачканная кровью. Тонкие губы раздвинулись в усмешку.
— Что, Петро, пришел посмотреть, как мы работаем? — спросил он.
Гроб тоже повернул голову и посмотрел на Бойкова.
— Заходи, не стесняйся, — спокойно предложил он. — Хочешь — смотри, хочешь — участвуй. Ты же вроде парень крепкий.
Калачев хрипло засмеялся. «Лицо как гноящееся вымя», — всплыла в голове у Бойкова строка из какого-то давно читанного романа.
Человек на стуле застонал (рот у него также был заклеен куском коричневого скотча). И тут Бойков его узнал. Это был бизнесмен, с которым они еще три часа назад пили коньяк в офисе фирмы. Пили за процветание общего бизнеса. Бизнесмен был весел, вел себя уверенно и развязно. Даже поднял тост за Короля — «человека, который обеспечивает поддержку и опору во всех благих начинаниях».
Теперь этот весельчак сидел на стуле с лицом, похожим на студень, и ему было совсем не весело.
— Похоже, ты не туда зашел, — услышал Бойков у себя за спиной ровный, спокойный голос Короля.
Он обернулся.
Королев стоял, прислонившись плечом к железному шкафу с инструментами, и задумчиво смотрел на Бойкова.
— Да. Я… тебя искал, — выдавил Петр Алексеевич. — Мне сказали, что ты в гараже.
Бойков снова посмотрел на мужчину, привязанного к стулу, сглотнул слюну и спросил:
— За что его?
— За то же, за что и всех, — ответил Калачев. Он вынул изо рта дымящуюся сигарету. Пальцы «опричника», так же как и сигарета, были испачканы кровью. — Долги не хотел отдавать, — пояснил Калачев с ленцой в голосе.
— Петро, не стоял бы ты здесь, — мягко, почти ласково произнес Король. — Это зрелище не для твоих глаз.
— Вот-вот, — кивнул Калачев и весело посмотрел на Петра Алексеевича. — Ты, Петя, спец по дебетам и кредитам, а у нас тут наука простая и жестокая. У тебя — цифры, у нас — жизнь.
— Хорош трепаться, — глухо проговорил Гроб. Вытер потный лоб широкой ладонью и добавил: — Работать надо.
Королев обнял Бойкова за плечи и повлек его к двери.
— Пойдем. Не
— Да-да, ты прав, — закивал Бойков. — Я как раз хотел показать тебе последний отчет.
Они вышли из гаража, и Петр Алексеевич с наслаждением вдохнул морозный воздух улицы. Только теперь он понял, что за тошнотворный запах висел в гараже. Это был запах крови и человеческого страха.
На улице было темно, в небе стали загораться звезды. Холодный ветер дул совсем по-осеннему, и Бойков поежился.
— Что-то ты бледный, — сказал ему Королев, когда они подошли к машине.
Бойков дернул плечом и ответил небрежно:
— Воняет там, в гараже.
— Да, запашок не из приятных, — согласился Королев и внимательно вгляделся в лицо друга. — Вижу, тебе не по душе этот мордобой.
Петр Алексеевич заставил себя усмехнуться:
— А кому он по душе?
— Есть такие люди, ты уж мне поверь. — Король вдохнул холодный воздух и шумно выпустил его через нос. — Не бери в голову, Петро. В жизни много свинства, тут уж ничего не поделаешь. Мне жаль, что ты это увидел. Правда жаль.
Бойков помолчал. Потом спросил:
— Его убьют?
— Кого?
— Этого парня.
Король медленно покачал головой:
— Нет. Как только перестанет выё…ваться — его тут же отпустят.
— А если не перестанет?
— Такого на моей памяти еще не было. Рано или поздно все перестают. Жизнь дороже денег.
Бойков вспомнил окровавленное лицо должника, и его передернуло.
— А сколько он должен?
— Пятьдесят кусков, — ответил Король.
— Пятьдесят… Не такая уж и большая сумма.
— И я о том же. Он ее все равно отдаст, только к тому времени рожа у него будет похожа на отбивную. Больше потратится на пластических хирургов.
Бойков молчал.
— Слушай, Петро, — снова заговорил Королев, и на этот раз в голосе его не было прежнего тепла, — ты мой друг, и я не хочу ничего от тебя скрывать. Ты ведь с самого начала знал, чем я занимаюсь.
— Знал, — тихо отозвался Бойков.
— Тогда кончай корчить из себя целку, — холодно, почти злобно, произнес Королев. — Если бы я не действовал жестко, меня бы давно уже затоптали. И кстати, тебя вместе со мной. И еще, Петро: не забывай, кому ты обязан своим благополучием. Никогда не забывай.
— Хорошо. Я не забуду, — только и смог ответить на это Петр Алексеевич.
Король посмотрел на него мрачным взглядом и ничего не сказал.
В тот вечер они распрощались скупо. Даже рук не пожали — как-то уж так получилось, лишь кивнули друг другу, и все.
Тамаре Макаровой было всего девятнадцать, когда она приехала из Барнаула в Москву. Конечно, она знала, что Москва — город жестокий и слезам, как известно, не верит. Но и она была не лыком шита. Полгода назад Тамара стала «Мисс Барнаула» и теперь была полна надежд покорить своей красотой Первопрестольную.