Жестокая схватка
Шрифт:
Бойков вышел из кабинета и плотно прикрыл за собой дверь.
За столом в приемной сидела перепуганная секретарша. Петр Алексеевич ей улыбнулся:
— Все в порядке, милая. Все в порядке.
Однако он знал, что ничего не в порядке. До сих пор он ни разу в жизни не видел Виталия Королева таким взбешенным. И отдал бы все, что угодно, чтобы не видеть никогда.
Но дело было сделано. Поворачивать поздно.
Вот и вторая бутылка опустела больше, чем
— Еще чего-нибудь, Петр Алексеевич?
— Да, милая. Принеси-ка ты мне еще лимона.
— Это все?
— Все.
Официантка подобострастно улыбнулась и исчезла.
«Хорошая девчонка. Расторопная. Как там ее зовут?.. А, неважно».
Не прошло и минуты, как лимон оказался на столе. Официантка наклонилась к Бойкову и заговорчески прошептала:
— Петр Алексеевич, там к вам гости. Идут сюда.
— Гости? Какие гости?
— Не знаю. Двое мужчин. Я их никогда раньше не видела.
— Должно быть, это мои друзья. Ну иди, милая, иди. — Петр Алексеевич ласково потрепал девушку по щеке и снова взялся за бутылку. Выпитый коньяк стал наконец сказываться, в глазах у Бойкова уже немного плыло.
Официантка исчезла. Вместо нее возле стола появились двое. Вошли они бесшумно и незаметно. Ни дать ни взять — дикие звери на охоте.
— Приятного аппетита, Петро, — сказал один из них, высокий, с одутловатым лицом.
Бойков оторвал взгляд от стакана и поднял на незваных гостей.
— А, «опричники», — с усмешкой сказал он. — Присаживайтесь.
Мужчины сели. Это были Росляков и Калачев. Верные псы Короля, убийцы, мучители из темного подземелья, куда они заволакивали своих жертв, чтобы выбить из них деньги и выпить из них кровь.
— Ну как дела, кровососы? — с неприязненной усмешкой поинтересовался Бойков. — Со свежей кровью перебоев нет?
Росляков и Калачев переглянулись.
— Э, брат, — насмешливо проговорил Росляков. — Да ты, я вижу, уже набрался. — Он взял со стола пустую бутылку из-под коньяка, колыхнул ею в воздухе и поставил обратно. — Целый пузырь один высосал. Силен!
Бойков посмотрел на «опричника» мутным взглядом, икнул и ответил:
— Это ты у нас сосешь, Росля, а я — пью.
— Тебе виднее, — не стал спорить Росляков.
— Ну давайте выкладывайте, зачем пришли?
— Какой быстрый, да, Игорек? — подмигнул Росляков Калачеву. — А может, мы соскучились, Петя? Решили вот выпить с тобой.
— Ага, — поддакнул Калачев. — За процветание фирмы.
Бойков снова икнул, затем обвел лица «опричников» ненавидящим взглядом и презрительно произнес:
— Плевать я хотел на вашу фирму. И на вас вместе с ней. Я там больше не работаю.
— Да,
— Надо бы обходной лист подписать, Петр Алексеевич, — сказал Калачев.
Бойков вытаращил на «опричников» глаза.
— Какой еще, к черту, обходной лист? Вы что, крови перепили?
— Да нет, — покачал головой Росляков. — Ты, Петя, взрослый мужик, а рассуждаешь как ребенок. Ну рассуди сам. Пока ты работал на фирме, ты мог пользоваться всем, что она тебе дала. Так?
— Так, — ответил вместо Бойкова Калачев.
— Ну вот. А раз уж ты решил уйти, то, будь добр, верни фирме все, что ты у нее взял. Все, слышишь? Это будет справедливо.
— Абсолютно, — вновь поддакнул Калачев.
Некоторое время Петр Алексеевич молчал, переваривая слова опричников. Наконец до него дошло.
— Значит, Король решил взять меня не мытьем, так катаньем, — тихо проговорил он. — Это на него похоже.
— Про мытье я ничего не знаю, — сказал Росляков. — А вот дом, квартиру и машину ты нам вернешь. Да, и ресторан не забудь. Он ведь куплен на деньги фирмы.
— И каким же образом я вам все это отдам? — поинтересовался Петр Алексеевич.
— Элементарно, Ватсон! — улыбнулся Росляков. — Все это движимое и недвижимое имущество ты перепишешь на нашего друга Игорька Калачева. Вот он здесь сидит, прошу любить и жаловать!
Калачев приподнялся со стула и церемонно поклонился. Затем снова уселся на стул и стал ковырять в зубах спичкой, поглядывая то на Бойкова, то на Рослякова.
— Так, — сказал Петр Алексеевич. — Ваши аргументы я выслушал. Теперь послушайте мой ответ. Ни хрена вы не получите. Ни дома, ни ресторана — ничего.
— Так и передать Королю?
Бойков кивнул:
— Так и передай.
— Значит, по-доброму ты не хочешь? — с угрозой в голосе произнес Росляков. — Что ж, думаю, у Короля найдутся другие аргументы. — Внезапно он перегнулся через стол и сгреб пальцами ворот рубашки Бойкова. — Слушай, Петя, чего ты ерепенишься? Все равно ведь все отдашь. Все, до последних подштанников.
Петр Алексеевич улыбнулся, затем поднял руку, неторопливо скрутил из пальцев фигу и сунул ее под нос Рослякову.
— А вот это ты видел? — спокойно сказал он. — Можешь пососать, если полегчает.
Росляков вздохнул и выпустил ворот рубашки Бойкова. Заботливо разгладил помятый ворот пальцами и сказал:
— Тебе жить, Петя. Тебе и умирать. Выбирай сам. Пошли, Игорек, нам здесь больше делать нечего.
«Опричники» поднялись со стульев и, не прощаясь, направились к выходу.
— Галоши не потеряй, стрелок, — угрюмо сказал вслед Рослякову Петр Алексеевич.
Тот остановился. Медленно повернул голову.