Жестокая справедливость
Шрифт:
– Интересно дым пошел! – присвистнул Стас. – И чем же промышляют эти «веселые ребята»?
– Насколько я знаю, в основном берут дань с дальнобойщиков. У нас в области все дороги под их контролем. Ну, и помимо того, элементарно грабят состоятельных путешественников, организуют автоугоны, поставляют в регион наркоту, крышуют бордели, которые, как вы, наверное, знаете, официально значатся кемпингами. Но это все на уровне негласной, ничем не подтвержденной информации… Раис – депутат губернской Думы, и связываться с ним не рискуют даже областное управление и прокуратура.
– Для нас – обычная
– Того же… – утвердительно кивнул капитан. – Этого я хорошо знаю. Он начинал в девяностых с крышевания «комков». Кандидат в мастера по вольной борьбе, вел в городе секцию. Потом все его спортсмены оказались членами его же банды. В конце девяностых их всех замели, но сам Медяк – это его кличка – от тюрьмы отвертелся. Прямых улик в отношении его не было, свидетелей он кого подкупил, кого запугал… Кто-то вообще пропал без вести.
– Серьезный хищник… – констатировал Крячко.
– На год или два он залег на дно, после чего подался в легальный бизнес. Выкупил за бесценок колбасный цех, тогда стоявший в руинах, ну, и еще кое-какие объекты. А когда его кореша начали возвращаться из мест заключения, он их снова взял в дело. Сейчас хозяйничает на обоих городских рынках: и вещевом, и фермерской ярмарке, контролирует поставки плодоовощной продукции – все арбузники платят ему откаты. Занимается и квартирными аферами, для чего организовал риелторскую контору.
– Контора из «черных»? – поинтересовался Гуров.
Мельком взглянув на часы и, видимо, отметив, что время у него еще есть, Коповой рассказал о некоторых сторонах деятельности агентства «Честный маклер». В отличие многих других, по-настоящему «черных» риелторских контор агентство Медяка строго соблюдало принцип, изложенный котом Базилио и лисой Алисой в их знаменитой песенке, – не заниматься разбоем.
Действуя в рамках писаных и неписаных правил, «Честный маклер» работал прежде всего с теми, кого в народе принято именовать бичами – спившимися, опустившимися людьми, без работы и перспектив, но имеющими жилплощадь. Собственно говоря, используемая ими схема операций была ненова. Маклеры Медяка забирали у очередного пропойцы квартиру, переселяя его в одно из отдаленных сел. Ну а затем, погасив долги и приведя бывший бомжатник в образцовый вид силами гастарбайтерских бригад, продавали новым хозяевам, порой раз в пять дороже прежней цены.
Как ни странно, но Медяка городская алкашня считала чуть ли не своим благодетелем. Иные даже сами шли к нему с просьбой забрать квартиру и переселить «на землю». Сомневающихся маклеры возили на «ознакомительные экскурсии» к уже проживающим в деревне городским пропойцам, некоторые из которых – чего не случается в жизни! – на новом месте завязывали с пьянством и жили вовсе не нищенски.
Многие из коллег-конкурентов Медяка, кто, возжаждав больших денег в кратчайшие сроки, не гнушался убийством своих клиентов, уже давно парились на нарах. Медяк же, видно, сумев извлечь уроки из своего недавнего рэкетирского прошлого, продолжал оставаться на плаву и даже потихоньку начал прибирать к рукам рынок жилья в областном центре, к неудовольствию тамошних акул от риелтинга.
Но в любом случае Медяк в сравнении с Исмаилхановым
Еще одна судаковская группировка для оперов, занимающихся серьезными делами, особого интереса не представляла. Это была босяцкая банда некоего Вити Косяка, в которую входили отмороженные гопники и всякая прочая шпана. «Косяки» специализировались на квартирных кражах, мелком грабеже прохожих, организации всевозможных, в том числе и заказных, подстав и последующем вымогательстве.
– Ну а наш покойничек какую роль играл во всей этой уголовной камарилье? – Еще раз взглянув на фотографии, Лев недоуменно пожал плечами: – Не просто же так дружили с ним и Медяк, и Абрек?
– Точно сказать не могу, но, на мой взгляд, он использовал свои связи, чтобы помочь им уйти от ответственности, – развел руками капитан. – Правда, это мои предположения.
– Да не-е-т… По-моему, его роль в здешней криминальной среде была куда более значительной. Иначе с чего бы к нам вчера приходил Медянов? – с сомнением откликнулся Стас.
– К вам приходил Медяк? – На лице Копового было написано неподдельное удивление.
– Вчера вечером, так сказать, заглянул на огонек… – усмехнулся Крячко.
Он вкратце рассказал о предложении судаковского «предпринимательского актива», изложенном Медяновым. Это капитана удивило еще больше. По его словам, такого рода визит, и в особенности предложение, был необычным для прижимистого Медяка.
– Да, действительно, визит очень странный, – констатировал он. – Уж насколько я его знаю, предложить миллион, не моргнув глазом, – это для Медянова настоящий подвиг. Значит, где-то на кону стоит куш гораздо больший…
Обсудив все, что удалось накопать до обеда, Лев и Станислав пришли к однозначному выводу: смерть Захарухина в наибольшей степени могла стать следствием его нездоровых наклонностей. Скорее всего, покусившись на свою очередную жертву, он не подумал о том, что за нее кто-то может вступиться и воздать ему за все былые грехи. Менее вероятной выглядела версия расправы с главным районным чиновником из-за столкновения экономических интересов, замаскированной под сведение личных счетов. Впрочем, в отличие от Гурова и Крячко Коповой высказался именно за эту версию.
– Конечно, – скромно улыбнулся он, – мне ли с вами спорить? Но тем не менее… Если за случившимся стоит личная месть, это прямо второй «Граф Монте-Кристо» получается. Мне кажется, тут все намного проще. Захарухина обуяла запредельная жадность, и он взвинтил сумму откатов, получаемых не только с легального бизнеса, но и с криминальных группировок. А с этими корешами, сами понимаете, шутки плохи. Вы знаете, какая у него была кличка? Хапарь. Мне его бывший одноклассник рассказывал.
– А миллионная премия за раскрытие? – выжидающе прищурился Станислав. – Как быть с этим?