Жестокая судьба

Монро Кира

– Где мы? – наконец спросила Кира, когда он припарковал свой автомобиль перед деревянным домиком.

Сэм некоторое время смотрел на старое здание, испытывая ностальгию. Они просто обязаны устроить еще одну семейную поездку, включая мужа Эбби и их мальчиков. Слишком уж давно они не проводили время вместе, если не считать воскресного обеда.

– На озере. В доме моих родителей.

За домом было красивое озеро с небольшим причалом, где Гарольд пришвартовал свою гребную лодку. Озеро было окружено лесом, и летом температура воды в нем была идеальной для купания. Это было одно из самых тихих мест,

где он когда-либо бывал. До ближайшей асфальтированной дороги было около десяти километров, и, насколько Сэм знал, поблизости никто не жил.

Кира с изумлением посмотрела на него и прошептала: «Как красиво!».

– В подростковом возрасте я часто бывал здесь, но когда мама перестала меня приглашать, я больше сюда не возвращался. Это, пожалуй, единственное место в мире, о котором у меня остались только приятные воспоминания. Когда ты спросила меня, знаю ли я, куда тебя отвезу, я сразу же подумал об этом месте. Я бы хотел однажды привезти сюда Коди и научить его ловить рыбу, как Гарольд научил меня.

– Мне нравится такой план, - улыбнулась Кира, открывая дверь и выходя из машины.

Сэм позволил ей немного погулять и с удовольствием наблюдал, как она обходит домик и спускается к озеру. Она была похожа на маленького ребенка, которому только что подарили конфету. Он никогда не видел ее такой счастливой.

– О, смотри! Там маленькая лодка!

Она с восторгом подбежала ближе к озеру и стала смотреть на красивую природу.

– Здесь потрясающе, - прошептала Кира, прислонившись к нему спиной, когда он остановился позади нее и обхватил ее за талию.
– Я никогда не видела такой красоты. Мои родители никогда не брали меня на каникулы. Мы всегда оставались в городе. Я никогда не была на природе.

– Правда?

Он был удивлен. Хотя, наверно, не должен был. Он немного знал о ее юности, и, судя по всему, ничего хорошего там не было. Ее родители должны были просто полюбить ту личность, которой она стала. Вместо этого они отгородились от нее именно тогда, когда она больше всего в них нуждалась.

– Мои родители всегда были очень строгими. Они не знали, что такое веселье. Я вообще не должна была удивляться, когда они поставили мне ультиматум: избавиться от ребенка или собрать вещи и уехать. В нашей семье не было какого-то уюта и теплоты. Они никогда не обнимали меня и не говорили, что любят. Я часто думаю, зачем я вообще родилась, если они явно не хотели иметь со мной ничего общего. Мне повезло с бабушкой, она была замечательной женщиной. Я не понимаю, как мой отец мог быть таким, ведь у него была такая любящая мать. Никогда, наверно, не пойму.

– Ты никогда не могла стать по-настоящему собой, пока жила с ними, - заметил Сэм.

– Нет. Они отказывались принимать любые слабости, а их у меня, видимо, было много. Они постоянно давали мне понять, насколько они разочарованы во мне. Еще хуже стало, когда я сказала им, что беременна. Отец вообще отказался со мной разговаривать. Я уверена, что они знали, что после ухода из дома я переехала к бабушке, но никогда не приходили ко мне и не звонили. По-моему, они до сих пор даже не знают, что у них есть внук.

– Это их потеря.

– Верно. Но меня беспокоит, что мои оставшиеся родственники не хотят иметь со мной ничего общего. Папа был единственным сыном моей бабушки.

Мама никогда не рассказывала о своих родителях. Я не знаю, есть ли у меня другие родственники, кроме родителей, но думаю, что нет. Я часто думаю, может быть, у моей мамы есть братья и сестры. Было бы приятно знать, что я не совсем одинока.

– Ты не одинока, - возразил Сэм.

– У меня есть друзья и прекрасный сын, но у меня нет кровных родственников. Знаешь, как мне хотелось стать частью семьи, когда я обедала с тобой у твоих родителей? Мне нравится, что у моего сына это есть, что он – часть такой веселой компании людей, что ему не нужно быть одному, как мне.

– Я понимаю, что мне повезло, но так было не всегда, - осторожно пояснил Сэм.
– Моя мать не была похожа на саму себя до того, как вышла замуж за Гарольда. Мой биологический отец не был хорошим человеком. У него было не все в порядке с головой. Что бы мы ни делали, он всегда злился и бросал в нашу сторону ехидные замечания. Но это было еще не самое страшное. Он полностью уничтожил мою мать. Может быть, не физически, но словесно точно. У нас не было хорошего детства. Только когда мама снова вышла замуж, я понял, что такое счастье.

– Что произошло?

Мужчина крепче обхватил талию Киры и притянул ее еще ближе, нуждаясь в ней: «Однажды: он зашел слишком далеко. Кажется, мне тогда было двенадцать, Итану - восемь, а Эбби только что исполнилось семь. Мы смотрели телевизор, когда он ворвался в комнату с очередным приступом ярости с кулаками наперевес. Он почему-то решил, что мама ему изменила, и держал в руках пару ее трусиков. Он обнюхивал их и грубо обзывал ее лживой шлюхой. Я до сих помню, как Эбби сжалась от его голоса и заползла ко мне на колени. Она была напугана до смерти. Он продолжал в том же духе, заглядывая моей маме в лицо и ругая ее грязными словами».

– О Боже…

– В ту ночь мама собрала наши вещи, когда он уже спал, посадила нас всех в свою раздолбанную машину и отвезла в мотель, до которого было несколько часов езды. Она зарабатывала хорошие деньги, но большую часть их приходилось отдавать нашему отцу, потому что он проиграл деньги в местном казино. Понятно, что после переезда она осталась без работы. Она работала в банке, но не смогла найти аналогичную работу в Чикаго. В конце концов, она устроилась официанткой, чтобы содержать нас. Это было нелегко. Денег едва хватало на крышу над головой и еду в холодильнике.

– Неужели у нее не было никого, кто мог бы ей помочь?

– Когда она отказалась бросить отца, большинство ее друзей перестали с ней общаться. Они все, видимо, предупреждали ее, но она не слушала. Она была влюблена в него. Она поняла, что они были правы, только когда стало слишком поздно. Ее родители умерли рано, а сестра была наркоманкой. У нее никого не было. Гарольд владел местным цветочным магазином, где и познакомился с моей мамой. Она так любила цветы. И когда в магазине освободилось место, подала резюме. Она сразу понравилась Гарольду, и он сразу же принял ее на работу. Правда, ему потребовалось три года, чтобы убедить ее в своей надежности. Мы переехали к нему, когда мне было почти пятнадцать лет. На этом история со слезами закончилась. Он замечательный человек и любит всех нас так, как будто мы его родная плоть и кровь.