Жестокая свадьба
Шрифт:
— Глупости все это, Оля, поехали в салон, бери документы, в машине договорим.
— Да не поеду я никуда, — в сердцах отпихнула Ольга все ниже и ниже наклоняющегося к ней Аверина. — Знаешь, в чем разница между вами с Баграевым? Даниял просит. А ты требуешь. Вот в чем.
Тот смотрел немигающим взглядом, на лице не дернулся ни один мускул, но Данка откуда-то понимала, какое пламя бушует внутри.
— У нас с тобой все задокументировано и прописано, так как ты любишь, все согласно регламенту. Вот и давай ему соответствовать.
— Ладно. Будем соответствовать, —
— Мне кажется, он бесится из-за этого контракта, Оль, — осторожно сказала Дана, чтобы не обидеть сестру. Та сидела будто изваяние и смотрела в стену. — Может, вам стоит попробовать договориться без него?
— А мне кажется, что без этого контракта мы вообще ни о чем не договоримся, — грустно ответила Ольга.
Они обе глубоко вздохнули, Данка глянула на часы. Пора собираться в садик, скоро приедет Даниял. И подумала, насколько бы им не помешал какой-нибудь контракт, она уже совсем запуталась в своих ощущениях.
Глава 43
— Папа, а почему ты не хочешь жить у нас? — услышала Дана голос сына и вжалась в стенку. Никита умел спрашивать коротко, но по делу.
Она не собиралась подслушивать, так вышло. Дети с отцом уселись в гостиной на большом диване, а Данка решила сделать себе кофе. Сидеть вместе с ними и изображать счастливое семейство ей не хотелось, потому что никакого семейства не было. Был Даниял с детьми, были зыбкие и непонятные отношения Данияла с ней. Совместить это в цельную гармоничную конструкцию у Даны пока не получалось.
— Думаю, что лучше будет вам переехать ко мне, — ответил сыну Баграев.
— А где тогда будет наша комната? — спросила их практичная девочка. — Вы же будете с мамой спать у тебя в спальне?
— Конечно, — голос Баграева звучал уверенно, и Данке ужасно захотелось его придушить.
У нее, наверное, даже кончики волос покраснели, как хорошо, что она сейчас не смотрит в глаза Даниялу! А потому что виновата сама — вместо того, чтобы держаться неприступно и холодно, отдалась ему прямо на столе. Два раза. Да она чуть ли не сама набросилась!
Вон как правильно себя ведет Оля — Аверин тот, как котел под давлением, скоро отовсюду пар повалит. Он уже и разговаривает так, будто сейчас взорвется и разнесет все вокруг.
Настроение окончательно испортилось, хоть Даниял и начал дальше рассказывать детям, что его квартира тоже не годится для большой семьи. Что он будет строить дом или покупать, и тогда ее накрыло: как же у него все просто — дом купим, папа с мамой спят вместе, только вот ее он спросить позабыл. Надо было Аверину и в самом деле у него все деньги отобрать, не до покупок бы тогда было.
От таких мыслей Данка за голову схватилась. Это ж надо до такого додуматься! Правду говорят, с кем поведешься, от того и наберешься. И когда она успела докатиться до того, чтобы считать чужие деньги? Стало так стыдно перед Даниялом, что она больше не выходила из кухни. Дан и нашел ее там, сидящей
— Дана, что с тобой? — он спрашивал участливо, но звуки его голоса только все ухудшили.
— Нам пора домой, Даниял, — она поспешно встала, но ее тут же взяли за плечи крепкие руки и повернули на свет.
— Так, ясно, — заключил Баграев, пока она вытирала щеки, от души надеясь, что он ничего не видит. — Пойдем.
— Куда?
— Увидишь.
Он взял ее за локти и фактически вытолкал из кухни. Сопротивляться было неудобно, но пока что Дан никак не намекал на сексуальные притязания. Впрочем, Данка и сама все хорошо чувствовала — прижимался он к ней достаточно, чтобы все было понятно.
Они прошли мимо гостиной, где на разложенном диване сопели укрытые пледом дети, а потом Дан затолкал ее на террасу. Вообще-то это была лоджия, но очень большая, а огромные панорамные окна от пола до потока делали из нее террасу.
Здесь стояли два кресла и столик, на нем красовалось большое блюдо с малиной и персиками. Помнит же… Дан чуть ли не силой усадил Данку в одно из кресел.
— Подожди меня, только пожалуйста, Даночка, давай без лишних телодвижений.
Вернулся очень быстро с бутылкой охлажденного вина и двумя бокалами.
— Ты хочешь меня споить, Баграев? — попыталась пошутить Данка, но шутка не зашла. Никому.
— Нет, я хочу пригласить тебя на свидание, — серьезно ответил Даниял и откупорил бутылку. Наполнил бокалы на треть и протянул один Дане. — Я много думал о нас, Дана. Поверь, у меня было для этого достаточно времени. И вот что я понял. Я женился на девушке, от которой потерял голову, в которую влюбился до чертиков, но которую совсем не знал. Потому что, если бы я знал тебя так, как знаю сейчас, ни за что бы не поверил никаким фотоснимкам, ничьим заверениям. Я полюбил тебя по-настоящему, когда потерял, но любишь ли ты меня, я не уверен.
Данка вспомнила иссеченное шрамами тело. Костя говорил, что Дан некоторое время провел в инвалидном кресле, на фоне этого его слова о достаточном времени звучали довольно зловеще.
— Мы поженились слишком быстро, у нас совсем не было времени узнать друг друга. Поэтому я хочу наверстать упущенное и дать тебе возможность узнать меня заново, и не только узнать, а и заново полюбить. Я предлагаю тебе встречаться, и эти свидания будут только наши с тобой, как сейчас — только ты и я.
Она сидела оглушенная и ошеломленная, пока Дан не наклонился к ней и не поднес ее руку с бокалом к губам.
— Не молчи, Дана, давай разговаривать. Рассказывай мне о себе, я хочу знать, как ты жила, или если хочешь, спрашивай. У тебя ведь есть то, что ты хочешь у меня спросить?
— Не знаю, — призналась она, — это так неожиданно…
— Данка, — он сжал ей руку, — скажи честно, ты видишь рядом с собой другого мужчину, не меня? Не прячь глаза, говори, не бойся меня обидеть. Просто я для себя давно понял, что не вижу рядом с собой другую женщину.
— Это когда женился на Зареме? — не смогла сдержать ревнивого тона Данка.