Жестокие цинковые мелодии
Шрифт:
Лазутчик Фелльске. Шпион. Из того, что я почерпнул в мозгу у мистера Тарпа, представляется весьма маловероятным, чтобы кто-то воспользовался его талантами с целью следить за твоими действиями.
Я вздохнул. Ну никакого уважения. Впрочем, если Паленая права, так оно и было.
— Должно быть, это сопляки, с которыми водит компанию Кип Проуз. Кто-то на Холме, наверное, хочет присматривать за ними. В конце концов, огромные жуки и все такое. Это может обернуться чем-то
Сильно сомневаюсь. Не могу представить себе разумного насекомого. Но ты прав. Фелльске скорее всего работает на кого-то, интересующегося колдовством, вовлеченным в процесс усовершенствования этих насекомых. Так вот. Мы достигли момента, когда наилучшим следующим ходом для тебя было бы отловить этого мальчишку Проуза и доставить его сюда.
— Я плохо представляю себе, чтобы он добровольно согласился. Но мне все равно скоро надо будет заглянуть на фабрику — я с начала зимы ни разу не проверял ее безопасность.
Постарайся при этом не смешивать бизнес и наблюдения.
Угу. С этим у меня случаются проблемы.
— А что с «Миром»?
Опроси подрядчиков и строителей. Пусть объяснят, почему они не работают. Если, конечно, и правда не работают — после сегодняшних событий. Потом можешь вернуться в тот заброшенный дом и посмотреть, что там внизу.
— Это я тебе и так могу сказать. Внизу у него подвал, соединяющийся с подземным миром.
Нежное Лоно расположено на этом месте уже не одно столетие. Как и его жители, род деятельности которых предполагает, что им есть чего прятать, а также естественное желание иметь возможность в любой момент улизнуть от недовольных конкурентов, клиентов или служителей закона. Там все изрыто туннелями.
Впрочем, туннели и тайные подземные помещения в порядке вещей и в других районах. В Танфере не принято слишком доверять друг другу.
Вполне разумно.Последнее было промыслено не без сарказма.
Покойник знает город. Ну, таким, каким тот был в его времена. Впрочем, с современным состоянием Танфера Покойник знаком хуже. Он редко выбирается из дома.
Вошел Дин, огляделся по сторонам, обреченно пожал плечами, собрал пустые кружки, кувшин и вышел. Вернулся он с полным кувшином.
— Я сегодня пораньше лягу. Мне утром рано вставать — по семейным обстоятельствам.
— Правда? — Такое происходит нечасто.
— Правда.
Ему не хотелось об этом говорить.
Покойник тоже не стал просвещать меня на сей счет.
Значит, это меня не касалось.
26
К тому времени, когда мы с Тинни спустились из спальни, Дин давно ушел. Завтрак он оставил
Судя по всему, поглотить столько дармового пива, сколько можно, для Тарпа — дело чести.
Покойник не спал, но и общаться был не в настроении.
— Найдется время, — сказал я крысючке, — прикинь, что нам сделать, чтобы устроить в той маленькой комнате твой персональный кабинет. Запах почти выветрился. И нам надо, чтобы в этой комнате было прохладнее.
Это немного скрасило ей утро.
Я повернулся к моей ненаглядной:
— Провожу тебя домой. Потом загляну на фабрику, посмотрю, не получится ли сцапать Кипа Проуза. Ну, или хотя бы поищу ниточку, за которую его вытяну, чтобы сцапать.
— Нет.
— Как это — нет?
— Нет, тебе не стоит этого делать. Если он там, он смоется, как только услышит о твоем появлении.
Возможно, и так.
— Но разве тебя он не побаивается? Я так понял, он знает, что мы с тобой знакомы. — Я ухмыльнулся.
Однако она восприняла меня буквально.
— Разумеется, знает. Поэтому и отлавливать его буду не я.
— Тогда кто?
— Предоставь вампирские штучки мне.
— Да я так обычно и делаю!
В воздухе повисла некоторая ирония… точнее, намек на иронию. Его Самозванство развлекался на мой счет.
— Я не такой тупица, как ты считаешь, — буркнул я ему.
Он помолчал, но явно остался при своем мнении. Впрочем, если он заглянул ко мне в голову, то наверняка понял уже, что я подозреваю: Тинни пытается не допустить меня на фабрику.
Они явно не хотели, чтобы там рыскал неприрученный детектив. Такие штуки не лучшим образом сказываются на бизнесе.
Покончив с завтраком, я приготовил себя к выходу в свет. Тинни тоже. Ей нужно было домой — переодеться. Впрочем, вслух бы я не подтвердил вам этого даже под пыткой. И какие бы булавки ни загоняли мне под ногти, я ни за что даже предположить не смогу, что она, возможно, держит одну-две смены одежды у меня в доме. И не потому, что боится, будто я расценю это как намек, но только потому, что считает меня самонадеянным. Если считать, конечно, что на деле все серьезнее, чем она готова признать.
В конце концов, мы оба взрослые люди.
Поосторожнее там.
— Я всегда осторожен. — Я решил, что он имеет в виду погоду, заметно испортившуюся за ночь. Нам с Тинни пришлось вернуться, чтобы поискать одежду потеплее. Она облачилась в мое лучшее пальто, тогда как мне пришлось довольствоваться курткой, которую в начале прошлого столетия я бы отдал какому-нибудь бездомному оборванцу.
— Верну, как только до дому доберемся, — пообещала мне моя ненаглядная.