Жестокие Игры
Шрифт:
Мне стало нехорошо. Словно это меня, а не Диггори Липпару отравили на этой самой… нет, на соседней кровати с белоснежным балдахином, а затем мне, а не Кристофу Рэнделлу, пытались перерезать горло в ночной тишине общежитской комнаты.
Молодой северный лорд держался молодцом. Привстал на локтях, попытавшись подняться с кровати, но я приказала ему не дурить. Разойдутся края раны, и тогда… И вот тогда – никакого бала! Угроза странным образом подействовала, и он покорно откинулся на подушки. Я же уставилась на бинты, видневшиеся
Сама же пристроилась на краешке стуле, не понимая, куда деть руки и… Зачем я вообще сюда пришла?
Что ты здесь делаешь, Сайари Рисааль?
Наверное, пришла извиняться. В глубине души я чувствовала себя виноватой. Виноватой в том, что он лежит в кровати – раненый, перевязанный. Виноватой в тугих бинтах на широкой груди и в болезненной бледности мужской руки поверх шерстяного одеяла.
Неужели это все из-за меня?
– Мне так жаль, – сказала ему, все еще избегая смотреть в глаза. – Прости меня, Кристоф!
– За что? – удивился он. – Сайари, это я должен тебя благодарить. – Рука поднялась и коснулась моих сложенных на коленях, сжатых до боли, так, что ногти впивались в кожу, ладоней. – Ты спасла мне жизнь. Я думал о тебе той ночью и все не мог заснуть... Если бы не ты, лежал бы с дырой в груди и перерезанным горлом!
Прикусила губу. Осторожно освободилась из плена чужих ладоней. У него были большие руки с длинными пальцами и твердые мозоли от постоянных тренировок. Уставилась в мужское лицо. Это был привычный, обычный Рэнделл – может, чуть более бледный и осунувшийся, с пробивавшейся на щеках светлой щетиной.
– Ты знаешь, почему? – задала вопрос, мучавший меня. – Почему они пытались убить тебя?
– Догадываюсь, – Кристоф взглянул с сожалением на мои сложенные ладони. Я покачала головой. Пусть даже и не думает! – У меня есть замок и земли, причем довольно обширные… Еще есть соседи, причем довольно сложные. Кланы Рэнделлов и Огли никогда не ладили. Мой прадед в бытность свою отхватил… – он хмыкнул, – спорные пастбища в горной долине на границе наших земель, из-за которых полегло много народу. Подкупил поверенного Старого Короля Кромунда, и тот записал ее в собственность Рэнделлов.
– Как ему удалось?
Кристоф попытался пожать плечами. Поморщился – ранение причиняло боль.
– Двести золотых творят чудеса. Можно сказать, мы выкупили эту долину за кругленькую сумму!
– Допустим… Но что из этого?
– То, что смирение не входит в перечень добродетелей Огли-старшего. У него, в принципе, маловато добродетелей... Последние пятьдесят лет клан Огли пытается вернуть себе наши земли. Похоже, на этот раз они попробовали и таким образом.
– Жестоко. Значит, убить тебя… Но что даст твоя смерть?
– Наследников у меня нет, по завещанию деда земли отойдут Церкви
– Значит, спор из-за пастбищ, – разочарованно протянула я. – Земля, трава…
– Земля, трава и овцы, – подсказал Кристоф. – В наших горах испокон веков выращивают особую породу. Тонкорунную меринос, чья шерсть в Кемире ценится на вес золота. Из нее делают тончайшие полотна самого высокого качества. Я довольно богат, Сайари…
Дернула головой. Не вяжется… Что бы он ни говорил, но не вяжется с предыдущими убийствами!
– Ты уверен, что причина в овцах? Что именно из-за них тебя пытались лишить жизни?
– Не уверен, – наконец, признался он. – От Огли скорее можно дождаться стрелу в спину или копье в сердце. Нанять Клан Теней? Для него это слишком заумно.
– Вот и я о чем!
– Но другого объяснения у меня нет. Так и сказал следователям – врагов у меня не водится, только… гм… соседи! Да и Огли нет смысла убивать меня сейчас. Он вполне мог бы подождать несколько месяцев…
– А что будет через несколько месяцев?
Не сказал. Улыбнулся, вновь став похожим на себя, самоуверенного и полного сил Кристофа Рэнделла.
– К тому же Огли до сих пор не отчаялся всучить мне свою дочь и объединить наши земли, – вместо ответа заявил мне.
– Так в чем же проблема? Может, стоит объединиться и забыть о старой вражде?
– В тебе, Сайари, – Кристоф вновь взял мою, оставшуюся ненадолго без присмотра, руку. – В тебе!
– Не говори глупостей! – забрала ладонь. – Я не давала тебе ни малейшего повода.
Ну да, вчера согласилась пойти с ним на бал, а теперь вот пришла и сижу возле его кровати, словно…
– Погоди, а твои родители? – спохватилась я. – Как же они?
– Моя мать умерла, когда я был совсем маленьким. Отец недавно женился, и теперь у меня есть молодая мачеха. Братьев и сестер пока еще нет, но они не отчаиваются. Думаю, от тебя они будут в восторге.
– Кристоф! – застонала в ответ. – Я не про это! Они живы?! Последние убийства… Ведь вырезали целыми семьями!
– Отец с женой на Севере, уехал по делам короны в Ландорег. Я связался с ним по ментальному каналу, предупредил.
– Покушение на тебя выпадает из общей схемы. Кристоф, это не овцы, – сказала ему, – не твои пастбища и не твои горцы. Первым был Диггори, затем Хоггингс, теперь ты. Почему? Подумай, должна быть еще причина!
– Не знаю, Сай! – он впервые назвал меня таким образом, и, кажется, ему понравилось. – Чем больше я думаю, тем меньше понимаю. Может, охотятся на всех, кто входит в Большой Совет? Кто-то вырезает семьи и наследников, расчищая себе путь в Совет Верных? Но дело в том, что я не собираюсь оставаться в столице и претендовать на теплое место возле трона. Об этом знают многие.