Жестокие истории. Сборник рассказов и повестей

Кабаков Владимир Дмитриевич

– Вернись, я один буду все делать. Вернись падла! Как домой попадать будешь, гад!..

Лес молчал и вскоре, убийца понял, что Костя уже не вернется.

Чертыхаясь и свирепо ругаясь, он один вытягивал обмякшее крупное тело убитого из машины; руки скользили в липкой крови, промочившей весь пиджак мертвеца от шеи до живота.

– Вот, сука!
– продолжал ворчать убийца.

– Ну я ему всажу ножичек в брюхо, пусть только вернется в город.

Бегство подельника взбесило его и лишило на время страха и осторожности.

Убийца был сильным, молодым парнем и поэтому, несмотря на тяжесть

трупа, быстро справился со своей задачей; когда тело было уже вытащено наружу, он открыл багажник, взял убитого на руки и перенёс туда, а потом со стуком опустил, сбросил вниз, заправил неживые но гнущиеся еще мягкие, податливые ноги в башмаках внутрь багажника и закрыл его, хлопнув крышкой. Он подумал, что лучше будет сбросить тело в реку Ушаковку, которая текла через пригороды...

Покончив с этим, он долго тер окровавленные руки тряпкой, которую нашел на крышке рычага скоростей.

– Ну, ****ь!!! Зарежу!
– бормотал парень, садясь на место шофера. Он не забыл протереть сиденье, но чтобы не запачкаться, бросил сверху смятый чехол с заднего сиденья. На красной коже сиденья справа, молчаливо и угрожающе блестя стволом, лежал обрез, а внутри салона, еще чуть пахло порохом...

Мотор завелся с пол оборота, машина рывком стронулась с места, яркие лучи фар описали полукруг, скользя и высвечивая стволы и кроны высоких сосен и, вначале медленно, потом все быстрее набирая ход, красный "жигуленок" помчался назад, в город...

Свет фар выхватывал из придорожной темноты куски ночного пейзажа, уносившегося назад мерно и быстро.

На повороте машина тревожно скрипела шинами об асфальт, норовя, как взбесившийся конь, прыгнуть в сторону, в обрыв, увлекая вслед за собой и седока.

На этих поворотах, обострившийся до галлюцинаций слух убийцы различал стук и шорохи в багажнике: ему казалось, что окровавленный и мертвый пассажир стучится, просится к нему в салон.

Волосы молодого бандита на затылке шевелились от ужаса, но, преодолевая страх, он говорил себе: "Этого не может быть, он ведь мертв, убит... Он не может ни стучать, ни двигаться!"

Но тут машина въезжала в новый поворот, и все повторялось вновь: скрипели шины, раздавался шорох в багажнике, волосы на голове вставали дыбом...

Въезжая в город убийца не выдержал, - он остановился на пустынном берегу маленькой речки, съехал под мостом, вылез из машины, дрожащей рукой пригладил слипшиеся от пота длинные волосы, подошел к багажнику, хотел открыть и посмотреть на мертвеца, но страх одолел его.

В последний момент, как от огня отдернув руки от никелированной кнопки замка, он зябко поежился, ощущая предутренний холод поплотнее запахнул куртку и, взобравшись на гравийный откос зашагал в сторону центра города...

...Машина стояла под мостом уже третий день.

Десятилетний мальчуган, в который уже paз выкупавшись в реке, отогреваясь на солнце, заинтересовался машиной, стоящей неподалеку. Он припомнил, что автомобиль, вот так же, в таком же положении стоял здесь вчера и позавчера. Вспомнив рассказы приятелей о сокровищах, доставшихся в результате ограбления машин, он еще некоторое время наблюдал за брошенным автомобилем, а потом, воровато оглядываясь, подошел к "Жигулям".

Убедившись, что никто за ним не смотрит,

малыш подошел к багажнику вплотную, нажимая на кнопку, повернул ее вправо и вниз, крышка багажника подалась, и в нос ему ударил запах разлагающегося, гниющего мяса. По инерции он приподнял крышку еще выше, и из горла его вырвался вопль: на него из багажника, с опухшего, неподвижно синего лица, глянули тусклые мертвые глаза.

Убийцу и его напарника арестовали на пятые сутки после обнаружения трупа...

Все оперативники были подняты на ноги, перетряхнули все "малины" и допросили большинство скупщиков краденого. Обнаружив у одной из них золотое кольцо с пальца убитого, потянули за "ниточку" и размотав клубок, вышли на убийцу.

Он не запирался и рассказывал на допросах все в подробностях и красках. Его молодое красивое жесткое лицо не выражало ни сожаления, ни раскаяния. Он рассказал, что их план был таким: убить владельца легковой машины, машину перегнать на Кавказ или в Среднюю Азию, там ее продать, а деньги пропить и прогулять на Черноморском побережье.

Когда же он сбежал от угнанной машины испугавшись мертвеца в багажнике, то понял, что план не удается, запил и стал ожидать ареста...

Суд определил меру наказания - расстрел.

Убийца не плакал, не падал в обморок. Он сидел, крепко сцепив руки, зло щерился на судей, на полупустой зал с тремя-четырьмя десятками "зрителей". В этом зале не было его знакомых, не было его родных.

Последние годы выйдя из интерната, он жил у двоюродной тетки, которая, узнав о случившемся, всплеснула руками, хрипло матерно выругалась и подытожила:

– Я всегда знала, что он кончит в тюрьме...

Когда ей, из тюрьмы, пришла бумага с извещением, что приговор приведен в исполнение, она поскорее постаралась обо всем забыть, а в его комнатенку пустила новых жильцов - студентов...

Остальные произведения автора можно посмотреть на сайте: www.russian-albion.com

или на страницах журнала "Что есть Истина?": www.Istina.russian-albion.com

Писать на почту: [email protected] или info@russian-albion

Начало 90-х. Иркутск. Владимир Кабаков.

МОРОЗ

Мороз медленно приходил в стылую тайгу.

Из серой тьмы как на фотоснимке, вначале проявились отдельно стоящие большие деревья от подножия до вершины покрытые инеем. Потом выделились массивы сосняков окружающие старые горелые поляны. Всё, что было за соснами покрывал таинственной пеленой, словно смертным саваном, туман...