Жестокие звезды
Шрифт:
Здоровяк, только что показавшийся из хижины, облокотился на стену и вытер лоб рукавом.
– Хотели, чтобы я спустился в Колодец и разобрался с гнездовьем тварей, которые прут оттуда.
– И что ты решил? – В голове нарисовался образ пещеры, усыпанной личинками мерзких существ.
– Да ничего! Я ж не больной, – улыбнулся Кед. – От нас этот Колодец далеко, опасности не представляет…
Я пожал плечами. Конечно же, Кед опять прав.
Из своей хижины вышла Полина. Ее живот уже стал заметен – оказалось,
Девушка была на самом деле очень странной и замкнутой. То ли сказались тяжелые условия детства, то ли компания, в которой она росла. Мое чутье иногда вырывало смутные эпизоды ее жизни до прибытия на остров. Какие-то неформалы, молодые люди и девушки в кожаной одежде, пьянки, наркотики, секс без разбора…
Интересно, как в нашем почти идеальном государстве могут существовать такие компании? Откуда берется столько наркоманов и преступников, если по визору все время твердят, что их почти не осталось?
Все очень просто. Правительство врет, а я не переношу вранья. Правительство скрывает подземные базы на Земле и проблемы на Полушке. Оно замалчивает нехватку рабочих на Заре. Скрывает, что на острове Забвение находится в сотни раз больше людей, чем принято считать…
Полина подошла ко мне:
– Я собираюсь за грибами пойти. Ты пойдешь?
Кед посмотрел на меня, затем на Полину, сделал какие-то выводы и молча ушел.
– Давай, – сказал я. – Бери корзину.
Полина скрылась за дверью и вскоре появилась с картонной коробкой в руке. Я успел взять из своей хижины подаренную мне Верой плетеную корзину.
Вера – женщина средних лет – оказалась на острове вместе с нами, она умело плела корзины, делала украшения из веток и коры. Почему только она не осталась работать при станции? Наверное, потому, что с первого взгляда влюбилась в Грега – того самого, что пытался перечить Кеду перед захватом деревни. Вот только Грег прекрасно проводил время с Ингой, совершенно не замечая рукодельницу.
Прямо мыльная опера…
– Куда пойдем? – спросил я у Полины.
– Давай к горам сходим, подальше от станции. Там вроде грибов много, – девушка, как обычно, тараторила и чуть не захлебывалась в словах.
Я сунул в сапог нож, прихватил еще и кинжал на всякий случай.
Мы прошли через ворота, преодолели ров по бревенчатому настилу и направились к лесу.
Недавно прошел дождь. Крупные капли срывались с листьев и норовили попасть за шиворот. Грибов на самом деле оказалось много. Не успели мы войти в лес, как увидели целую полянку лисичек. Первой грибы заметила Полина, но брать не стала, а лишь вопросительно посмотрела на меня. Девушка в грибах ничего не понимала. Бледную поганку не могла отличить от подберезовика.
– Это лисички, – сказал я. – Хорошие грибы, не червивеют…
– Их ведь даже червяки не едят, – засомневалась Полина, – они точно съедобные?
– Да,
Я чувствовал, что не просто так она решила сорваться со мной в лес. Не самое это безопасное дело – гулять в одиночку по лесным массивам. Здесь можно встретить кого угодно. От диких лесных собак до маньяков-убийц, в силу своей нездоровой логики выжидающих тут жертву. Да и соседи – люди из клана Жирного – всегда были готовы порезать наших.
Что-то беспокоило Полину. Она явно хотела поговорить вовсе не о грибах.
– Идем дальше? – спросил я, когда все лисички перекочевали с полянки в коробку девушки.
– Ага.
Мы молча продолжили путь. Собрали несколько подосиновиков, пару сыроежек, еще кучку лисичек. Начался пологий подъем – мы взбирались на холм.
Земля пошла каменистая, лес начал редеть. В центральной части острова возвышались горы. Большую часть времени их верхушки покрывал снег. Говорят, даже в этих скалах кто-то умудрялся выживать. По слухам, в каменных породах зияли многочисленные разломы – карстовые пещеры. В них-то и жили люди. В этих же разломах кое-где можно было найти места, обильно заросшие псилиновой грибницей.
Сети карстовых пещер встречались на острове и не только высоко в скалах. Наверное, таким подземным лабиринтом являлся, например, пресловутый Колодец.
Полина достала из внутреннего кармана бутылку с мутной жидкостью.
– Может, выпьем самогона?
Пить ни в коем случае было нельзя. Кед не потерпит этого. А выпить хотелось…
– Давай, – решился я. – А какой повод?
– Траур, – ответила Полина.
– В каком смысле?
– Кед запретил мне оставить ребенка при себе, – тяжело вздохнула Полина. – Сказал, что отнесет его на станцию сразу после родов.
Я опешил.
– Но почему?
– Скоро зима, лишняя обуза, лишняя еда. Он сказал, что ребенок все равно не выживет здесь… И я больше его не увижу…
– Не может быть, – я покачал головой.
– Выпей! – Полина отхлебнула из бутылки и протянула ее мне.
Я сделал два глотка и занюхал рукавом.
– Не понимаю. Почему Кед так с тобой?
– Ты что, до сих пор не видишь, что Кеду на все наплевать? – Полина отобрала у меня бутылку. – Кед хочет быть у руля, у него есть какая-то своя цель. А до меня и моей жизни Кеду дела нет!
– Я поговорю с ним! – сказал я. – Он совсем с ума сошел!
– Я пыталась говорить, – невесело усмехнулась Полина и отпила самогона. – Он ударил меня и послал домой. Сказал, что если я буду возмущаться, то он после родов выгонит меня вместе с Димой в лес.
– Димой?
– Я… Я так назвала будущего сына.
Я взял у Полины бутылку и бросил в кусты.
– Тебе вообще пить нельзя! Я сам поговорю с Кедом. Если он не послушает меня – уходи к станции. Там тебя должны принять!
– Ты уверен, Сережа?