Жестокие звезды
Шрифт:
Я все не мог понять, почему сборы проходят в такой спешке. Неужели так важно выступать именно завтра? Почему не подождать пару дней, не отдохнуть от долгой и тяжелой дороги? Я понимаю, что гибнут люди, но один день ведь ничего не решал.
Тем не менее спуск в Колодец назначили на утро.
Еще час ушел на инструктаж. У Джона был довольно подробный план пещер Колодца, составленный смельчаками, спускавшимися в обитель тварей. Эти же парни и сказали, что у существ есть королева.
Я представил, сколько людей погибло ради крупиц информации. Может, среди них был и Даниил. Стоило ли оно того?
План
Было еще несколько вариантов маршрута. Подземных залов в Колодце насчитывалось очень много. Лабиринт пещер давал возможность идти и прямыми, и обходными путями. Мы же выбрали самый короткий.
Я представил себе эту дорогу в кишащем тварями Колодце, и мне стало по-настоящему плохо. Мы никогда не дойдем.
Тем более что оружие у нас было не самым мощным: короткие мечи и топоры. Правда, Джон специально для похода приберег неизвестно какими путями добытую гранату. Собирался с помощью нее расправляться с маткой. Еще мы брали с собой веревку, ножи и камни для разведения огня.
Ко всему прочему, меня ведь будут сопровождать идиот Душный, трусливый нытик Миша, старый пень Джон и шесть темных лошадок охраны.
Зачем жить рядом с Колодцем? Неужели места на острове мало? И почему мудрый Джон не сколотил команду из проверенных людей своего клана?
Стоит ли лезть под землю с этой шайкой сумасбродов? Стоит. Хотя бы для того, чтобы доказать самому себе, что чего-то можешь. При всех сомнениях и равнодушии к тому, что здесь происходит, мне не нравилось быть вторым сортом.
Нас покормили жареной зайчатиной, рыбой и картошкой. После трапезы в селении психов и походной еды сочное мясо показалось мне подарком богов. После ужина я вышел на улицу и в сопровождении двух солдат подошел к дому, где должен был коротать ночь. Провожатые вежливо попрощались и ушли, а я остался на улице, решил пока не заходить в темное и душное здание.
Краски на небе сгущались. Проступили белыми искорками первые звезды. Пели ночные птицы. Издалека донесся смех ребенка. Радостное взвизгивание, потом пауза – и громкий заливистый плач. Я улыбнулся, представил, как маленький человечек бежит, улыбаясь, к маме, а потом спотыкается, падает и начинает реветь…
Ничто в деревне не говорило о том, что вот-вот наступит время охоты, что твари выйдут из тьмы Колодца, чтобы напасть на один из домов и сожрать его обитателей.
Над поляной, где находилась деревня, повис туман, пищали комары у ручья. Ночной холод уже пробирался под плотную рубаху, но я не испугался, а сел на ступени крыльца и вперил взгляд в небо.
Кастор и Поллукс в созвездии Близнецов, Полярная в Малой Медведице, Денеб в Лебеде, Вега в Лире…
И вот здесь, на расстоянии двух пальцев от Альтаира – звезда Бета Орла, вокруг
– Здравствуй, Пашка! – сказал я, поддавшись внезапному порыву. – Как ты там? Знаешь ли, что твой друг до конца своих дней будет гнить на этом чертовом острове?!
И мне показалось, что звездочка мигнула и увеличилась в размерах.
Наверное, Пашка сейчас так же сидит и смотрит в звездное небо, находит слабую искорку солнца в неправильных очертаниях чужих созвездий, а рядом стоит в неземной траве его исследовательская сумка, небрежно разбросаны тяжелые планетарные ботинки. И туман, туман, холмы и овраги, деревья причудливых форм и расцветок, вытканные чужим ветром и водой силуэты скал.
Как мне хочется быть сейчас там же, сесть рядом с другом и, хлопнув его по плечу, как тогда, в детстве, сказать, что все будет хорошо, что у нас все получится. И чтобы чуть слышно шумел океан, а в репродукторе объявляли предстартовую готовность какому-нибудь космолету…
Но впереди – война. Между мной и Пашкой – десятки парсек, а значит, все это только вымысел. И не поднимать моим ботинкам пыль на дорогах Полушки, не дышать воздухом этой планеты и не узнать ее тайн.
В голове родился мой первый корявый стишок:
Тихо-тихо стонала речушка,Гнулись ветки плакучей ивы.Не дождешься меня, Полушка,Я привык умирать красиво…Я закрыл глаза и потер руками виски. Чувство обреченности ушло.
Так нельзя. Нужно верить, что все зависит от меня. Как ни убеждаю себя в этом – не могу до конца принять эту мысль. Судьбы нет. Судьбы нет. Судьбы нет…
Я встал и вгляделся в черный лесной массив. Завтра дорога пойдет туда. К Колодцу, к главной опасности острова. Мне не по душе предстоящий путь, но бездействие тоже мне совсем не нравилось. Раз уж вызвался идти, придется идти и умирать. Красиво.
Негромкий звук знакомого голоса привлек мое внимание. Метрах в двухстах от меня с кем-то разговаривал Кед. Я пошел на звук, надеясь узнать, что нового смог выяснить капитан по поводу завтрашнего спуска.
– Кед! – окликнул я здоровяка. В сентябрьской темноте видимость была плохой, и я никак не мог найти силуэт капитана на фоне частокола.
Кед не отвечал, продолжая разговор. Я остановился, прислушался и пошел на голос. С кем может говорить капитан на краю селения?
Я снова прислушался, стараясь разобрать слова, но не смог. Похоже, беседа шла на другом языке. И собеседника Кеда все еще не было слышно. Голос звучал уже совсем рядом, когда я наконец смог увидеть капитана.
Кед стоял спиной ко мне и держал правую руку возле уха. Мне на мгновение показалось, что из ладони у него выскальзывает что-то живое и гибкое, вроде рыбы или змеи, а потом мгновенно скрывается в ухе.
– Сергей, – кто-то положил мне руку на плечо, и от неожиданности я даже вздрогнул, – не стоит уходить так далеко от своего дома…
Я обернулся. Передо мной стоял один из провожатых. Похоже, старый Джон дал им приказ охранять меня до самого утра.
– Я просто подошел к Кеду, моему другу! – зачем-то стал оправдываться я.