Жестокий Нью-Йорк
Шрифт:
– Кстати, раньше по этой авеню ходило метро по надземной линии, как и на Второй, Третьей и Девятой авеню, – сказал Сергей.
– Наверно, очень шумно было раньше здесь, – усмехнулся Дмитрий.
– Шумно, но не везде построили альтернативу в виде подземных линий. Если здесь под Шестой, и там дальше под Седьмой и Восьмой идут линии, то взамен Второй и Третьей авеню надземных линий существует только подземная на Лексингтон. Она всегда перегружена. Под второй авеню строят линию, но открыли пока лишь всего три станции. Дорого, дескать, сейчас строить. Зачем тогда надо было надземную сносить над Второй авеню, если альтернатив не было? – задал вопрос Сергей, когда они переходили Шестую авеню, когда загорелся зелёный сигнал светофора.
– Как бы ты себе представил, что между небоскребами гремела бы надземная линия? Инвесторов в недвижимость
– Просто надо было строить под Второй авеню линию вовремя, а сейчас не отмазываться, что это дорого. Раньше ведь метро принадлежало трём различным компаниям, две из которых были частными. Хотя город сам заключил контракты с частными организациями, выпустив под это дело облигации долговых обязательств сверх лимита. Interborough Rapid Transit обслуживала цифирные маршруты, мы до вас на Седьмом маршруте как раз добирались, а Brooklyn-Manhattan Transit и Independent Subway System обслуживали буквенные маршруты. Последняя была городской компанией.
– Слушай, тебе хоть сейчас идти в экскурсоводы по Нью-Йорку, – улыбнулась Барбара. – Пока я ходила по магазинам в Перми, ты всё зависал за ноутбуком, изучая это.
– Всё равно я многого не знаю. Эта тема была просто интересна мне, – ответил Сергей и продолжил: – Так вот, у цифирных маршрутов более узкие и короткие вагоны, соответственно и станции у них короче. Если цифирные маршруты еще могут ходить по линиям буквенных маршрутов, то буквенные уже нет. Хотя всё равно цифирные маршруты не обслуживают пассажиров, когда идут по путям буквенных маршрутов, так как зазоры между платформами большие из-за узости вагонов. Можно просто упасть под вагон, если оступишься, когда будешь в него заходить. Раньше эти компании конкурировали между собой, поэтому создавали для себя разные стандарты вагонов, тоннелей и станций. Единственное, что у них одинаковое, это железнодорожная колея.
– Надо же, даже у строителей метро была конкуренция. Вот это уровень, – подметил Дмитрий.
– Brooklyn-Manhattan Transit раньше еще назывались Brooklyn Rapid Transit, но они обанкротились в 1918 году, потом их реорганизовали и поменяли название. В 1929 году Independent Subway System создали большой план по расширению метро, но из-за Великой депрессии его не реализовали. А в 1940 году, когда Interborough Rapid Transit и Brooklyn-Manhattan Transit начали испытывать финансовые трудности из-за того, что плату за проезд не поднимали, город их выкупил, и строительство новых линий стало происходить очень медленно. Сейчас нынешняя система метро составляет только 70 процентов от того, что было задумано. Раньше метро ходило и по Бруклинскому мосту, и до Статен Айленда хотели провести линию, и линию Второй авеню хотели сделать полностью, и в Квинсе должно было быть больше линий, и линию Ностранд авеню в Бруклине хотели продлить до залива Шипсхед. Мне кажется, за этот период времени было открыто не больше десяти новых станций. С 1904 года, когда были открыты первые подземные станции, до 1 июля 1948 проезд стоил всего пять копеек, а потом его постепенно повышали до нынешних 2,75 доллара за одну поездку.
– Ты, наверно, хотел сказать пять центов? – поправила Барбара.
– А я что сказал? – удивился Сергей.
– Пять копеек.
– Ну, значит, оговорился.
– В Москве, кстати, в советское время метро тоже стоило пять копеек, я узнавал, – добавил Дмитрий.
Галя, шедшая правее всех по тротуару, была единственной, кто удивлялась энциклопедическим знаниям Сергея, ведь она знала его меньше остальных. Как человек в такой короткий период смог столько узнать о чужом городе? У него в голове стоит жёсткий диск на терабайт памяти? Остальные же, когда слушали лекцию Сергея, уже устали удивляться. Если он действительно что-то хотел знать, он изучал это подробно.
Тем временем, они уже подходили к Бродвею, где справа начиналась знаменитая площадь Таймс Сквер. Большие экраны с рекламой очень ярко освещали улицу. Обратно с площади повернула группа толи корейских, толи китайских туристов. Люди других национальностей, включая самих американцев, приехавших из других городов и штатов, ходили по два-три человека. На самом деле народу на самой площади было не так много, всё-таки на часах уже было 4:44. В это время активным образом начинались полусумерки – рассвет набирал свои обороты. Помимо туристов здесь еще шатались несколько бродяг, а, может, просто наркоманов или
Когда ребята прошли мимо небольшого полицейского участка и остановились возле также небольшого пункта призыва в Американскую армию, Аня начала делать фотографии на телефон с разных ракурсов. Барбара попросила Сергея сфотографировать себя на фоне полицейского участка, за которым красовалось здание по адресу 1 Таймс Сквер, на котором был огромный LED экран, транслировавший рекламу компании Самсунг. Сверху здания располагался большой шар, который по традиции по флагштоку всегда опускали на Новый год в полночь. Слева на другом здании бегущей строкой по экрану шли какие-то новости местных телеканалов.
– Как ярко и красиво всё-таки тут, – восхитилась Аня. – Тем более, рассвет еще начинается, – добавила она.
В длину Таймс Сквер растянулась от Западной 42 до Западной 47 улицы. На всём этом участке на каждом здании по Бродвею и Седьмой авеню находились большие LED экраны с рекламой всего, что только возможно. Даже безалкогольный ром и виски рекламировали. Отдельные экраны не были электронными – на них располагалась реклама театров, расположенных поблизости от Бродвея. Всё-таки этот район имел название Театральный. Если Бродвей на этом участке был пешеходным, и на нем располагались небольшие столики и стулья, где можно было перекусить или сыграть в шахматы или домино, то по Седьмой авеню на юг в этот момент ехали машины. Это были в основном жёлтые, а также другие сервисы такси, но их было не так много, как днём. На первых этажах зданий на этой площади находились различные магазины и рестораны, включая Макдональдс и Старбакс. Также в центре площади на пешеходной зоне располагались киоски, продающие быструю еду и напитки. В это время работали только два.
Сергей подошел к одному из киосков, чтобы купить бутылку воды. Продавцом оказался сонный мексиканец.
– A bottle of Bon Aqua, please (Бутылку Бон Аквы, пожалуйста), – сказал он продавцу.
– Three dollars (Три доллара), – ответил мексиканец.
Сергей достал из кармана три купюры по доллару и передал продавцу. Мексиканец передал ему в ответ маленькую бутылку воды.
Остальные ребята тем временем разошлись во все стороны площади, достали телефоны и стали делать фотографии. Так как Сергей не взял с собой свой телефон, он просто поднимал голову и смотрел на эти высокие здания, параллельно наблюдая, как с восточной стороны Манхэттена добавлялось больше света на небе. Солнце начинало всходить со стороны Квинса, определил он в уме. Он сделал глоток воды и подошел к Барбаре, которая находилась возле памятника актеру и танцору Джорджу Кохану. Дмитрий в этот момент фотографировал Аню, которая позировала на противоположной стороне на Седьмой авеню рядом с рестораном Бубба Гамп, где клиентам предлагали креветки. Вячеслав же с Галей находились по другую сторону Седьмой авеню возле магазина Forever 21, и делали кадры оттуда. Так как народу было не так много, Сергей мог спокойно разглядеть всех друзей безо всяких усилий. Он передал бутылку воды Барбаре, которая сделала глоток, а сам подошел к красным ступенькам, которые вели на небольшую платформу. Это невысокое сооружение с противоположной стороны являлось пунктом продажи билетов в театры на Бродвейские шоу. Когда билеты продавали со скидкой, достигавшей порой 50 процентов, выстраивалась огромная очередь желающих попасть на Призрака оперы, Чикаго или любой другой спектакль или мюзикл. Перед красными ступеньками стоял еще один памятник другому человеку. На этот раз это был священник отец Френсис Даффи. Сзади него располагался большой крест, на котором было написано, что священник являлся еще полковником и капелланом, участвовавшим в Первой Мировой войне. Сергей поднялся на пару ступенек и присел, до этого проверив ладонью, не грязно ли там. Барбара подошла через несколько секунд и расположилась рядом.
– Помнишь, ты как-то на кухне мне говорил, что рассветы в каждом городе немного особенные. Ты думал тогда, что можешь встречать рассвет именно здесь на Таймс Сквер на Манхэттене? – спросила она, когда он вглядывался вдаль на Седьмую авеню.
– Я тебе это говорил в мае, а сегодня 3 августа. За это небольшое время прошло столько событий, как будто целый год жизни пролетел, а может и больше, – сказал Сергей, смахнув со лба небольшие капли пота ладонью, – Надо было ограбить казино и пройти весь этот ужас, который с нами случился, чтобы оказаться здесь.